Закат

Вот так вот в Чикаго "поймал" закат.
Несмотря на все ветра, в Чикаго, по-моему, не может не нравится…

Наверху

Я – не фотограф и не претендую им быть. Однако таким я увидел небо в разных частях Земли осенью 2009-го года.

Политпросвет

Москва – не Россия. Нью-Йорк – не Америка. С некоторыми оговорками, но в целом верно. В споре американских либералов и консерваторов всегда популярно противостоять побережья «настоящей Америке». Считается, что Чикаго – столица Среднего Запада, этой «настоящей Америки».
Что я видел.
Большой компанией уходим из чикагской пиццерии. Нам на смену компания, как минимум, не меньше. Белая, нетрезвая и весёлая женщина бальзаковского возраста из компании интересуется, откуда мы.
- А русские… Коммунисты! Братья по несчастью!
Настораживаюсь…
- Знаешь… Ведь президент-то у нас сейчас Обама, тоже коммунист. Скоро будем жить как вы, только хуже… Все об этом знают.
Занавес.
Допускаю, что тетёнька не из Чикаго, а приехала туристом в свою, среднезападную столицу. Но на дворе – двадцать первый век, а Обаме и его людям нужно как-то работать и с таким населением. Женщина эта далеко не одинока.
Это к вопросу о том, что не только в России есть тупое быдло. Простите мой «французский»…

Дует

У меня получилось! Обнаружил в США ещё один город помимо Нью-Йорка! Это Чикаго. Скрывать не буду мне там понравилось, даже несколько стало грустно оттого, что делать мне в Чикаго нечего, соответственно, жить и работать там в обозримой перспективе не буду, да и в командировки особенно не съезжу.
Небоскрёбов более чем достаточно. Интересно, что стоят они не кучно как в Нью-Йорке. Нью-йоркские небоскрёбы обыкновенно идут ступеньками, точно не знаю, но мне кажется, делается это и для того, чтобы солнечный свет доходил до улиц. В Чикаго небоскрёбы прямые, так как стоят друг от друга в отдалении, улице шире.
Народ спокойнее, цены ниже. Забравшись на самое высокое здание Западного полушария, небоскрёб Сирс, который из-за смены авторских прав теперь называют Уиллис, обратил внимание на прямоту и порядок улиц – в девятнадцатом веке город сгорел, после чего был отстроен заново по плану. За последние пару месяцев я был в нескольких крупнейших музеях мира, лондонских, вашингтонской Национальной галерее, даже в Метрополитан для освежения впечатлений заглянул, поэтому могу с уверенностью сказать – Чикагский институт искусства им ничуть не проигрывает. Особенно, на мой вкус, хороша коллекция импрессионистов.
Меня подкупила ещё и сеть чайных по всему городу – коктейли на основе чая, молока, фруктов, шоколада и прочего делают почти любые. Холодные и горячие. В эту пору года, конечно, лучше горячие – Чикаго не зря известен своими ветрами, продувает порядочно. Очарование городу добавляет не только гигантское озеро, на берегу которого он находится, но и река с каналами. Гордятся горожане также чистотой на своих улицах (признаю), пиццей с высокими краями теста (вкусно, но ничего особенного) и также самой большим количеством поляков в одном месте после Польши (да и вообще всякой восточно-европейской публики достаточно).

Былое и думы

Соединённые Штаты начинались как колонии. Было бы неправильно, если бы рассказывая, что я здесь обнаружил, я бы не вспомнил метрополию. Поэтому вспоминаю: в начале месяца был в Лондоне, в первый раз. Скоро выложу множество фотографий, будет там и Лондон, пока же скажу – там хорошо.
Цены, конечно, после Нью-Йорка «кусаются». Иногда мне очень хотелось сказать не без гордости: «Москвы-то всё равно не догоните, дуралеи!». Однако же всё равно дорого. А в остальном хорошо. Даже осенний дождь добавлял городу очарования. Применительно к Америке хочу сказать о другом. Слушая мессу в соборе Святого Павла, вдруг подумал: вот какой красивый и торжественный город, настоящая столица всемирной империи!
Но империи-то давно нет. А город остался… Теперь роль такой столицы играет Вашингтон, на заре его существования который пытались сжечь именно британские войска…Родина мне вспомнилась: у нас таких столицы целых две, для империй разных эпох и разного формата – Москва и Санкт-Петербург. Они даже помпезней, претензия куда больше, да и были времена, когда претензия эта была подкреплена весьма убедительно.
Что же теперь с нашей империей?
Сейчас её нет. Но не видно, чтобы мы с этим смирились. Не хочется смиряться… Вопрос один – прошла ли наш пора? Или сдюжим, вернём былое величие? Или Москва и Питер повторят судьбу Рима, Стамбула, Парижа, Лондона, Вены, став историческими памятниками. Как знать? Как сказал один мой друг, когда я поделился с ним этими мыслями, если б знать наверняка, хлопот было бы меньше. А так, пожалуй, будем хлопотать и пытаться, может, и получится.

Мечта

Часто такси в Нью-Йорке трудно поймать в центре в будний день вечером, я же недавно вопреки всякой логике решил ловить такси в воскресенье с утра, на окраине Манхэттена. Выйдя на Бродвей, осознал, насколько велики мои шансы опоздать на самолёт, однако на пустынной улице увидел сразу две жёлтых машины, отчего-то ехавших со стороны Бронкса.
Сел в первую. Сразу обратил внимание на уж слишком опрятный вид белокожего таксиста примерно пятидесяти лет, ещё больше был ошарашен его вопросом с подозрительно знакомым акцентом, знаю ли я, как ехать в аэропорт. Сразу взглянул на табличку водителя – действительно, соотечественник. Перешёл на русский. Он очень обрадовался, признался, что работает таксистом лишь второй день.
Как настоящий бруклинский патриот, пожаловался на сумасшедшую жизнь на Манхэттене. Рассказал, что сам из Ташкента, приехал около десяти лет назад с женой и маленьким ребёнком. По-английски не знал ни слова, брался за любую работу, что для него было особенно тяжело и унизительно – в Ташкенте был преуспевающим адвокатом. Несколько лет назад, как сам признался, повезло – с хорошим окладом устроился на крупную строительную фирму к соотечественнику, следить, чтобы мексиканцы ничего со строек не воровали и усердно работали.
Однако фирму обанкротил Мэдоф – хозяин вложил в «пирамиду» несколько миллионов, теперь стройки заморожены, а нынешний таксист остался без работы. Обильно снабжая свою речь непечатными словами, водитель жаловался на жизнь, поминая не добрым словом обитателей Брайтона. Не обошлось без антисемитизма, что несколько меня даже развеселило. Хотя мы с ним немного поколесили, на самолёт я успел. И остался в размышлении, что заставляет людей подаваться в такую даль в поисках лучшей жизни. Неужели та самая американская мечта? Хотя субъект был явно неунывающий, впечатления особенно счастливого человека он на меня не произвёл. Может, в Ташкенте было настолько плохо? Вроде бы не Багдад и не Киншаса…
Напоследок попытался мне обсчитать. Якобы ошибся по неопытности… Извинился.

Без прошлого

Америка – страна контрастов в том смысле, что здесь уживаются вещи взаимоисключающие, как, например, обжорство и культ здорового образа жизни. Ещё один контраст: доходящее до исступления стремление сочинить свою национальную героическую историю, «не хуже, чем у других», сочетается с тем, что большинство американских обывателей живут без истории в принципе.
Рассказали мне недавно такой случай: одна из крупнейших и самых влиятельных общественных организаций Нью-Йорка проводит отбор среди школьников средних классов Бруклина для того, чтобы каждый год сформировать группу, скажем так, будущих лидеров, кое-чем их вознаградить и торжественно разъяснить им, чтобы продолжали отличаться в том же духе, ибо за ними будущее. Понятно, что попадают в эту группу умные и активные ребята с успеваемостью сильно выше среднего. В этом году церемонию награждения решено было провести в еврейском музее Нью-Йорка. (Не из каких-то идейных соображений, а просто условия аренды помещения они предложили хорошие, призналась одна из организаторов.)
Учитывая, что церемония проводилась еврейской организаций, легко представить шок её руководителей, когда ребята-победители подошли к ним с такими вопросами: «Тут экспозиция про Холокост…А что это? Раз мы уж здесь, можно посмотреть?». Один из ребят признался: «Я не знаю, что это такое, но слышал, что это что-то, чего на самом деле не было!». Повторяю: это не двоечники. Создаётся впечатление, что в каждом американском населённом пункте, представляющим хоть какое-то значение, есть свой либо музей, либо хотя бы мемориал Холокоста. Однако, как выяснилось, в Бруклине, несомненно, занимающем особенное место в истории и культуре еврейского народа, о Холокосте подрастающее поколение знает, мягко говоря, немного. Честно скажу, у меня нет готового короткого объяснения этому. Но задуматься тут есть о чём.

Не по-нашему

Мало приятного это признавать, но я – гражданин государства, в «холодной войне» проигравшего. Как и многие мои соотечественники, в результате этого проигрыша имел основания предполагать, что в государстве победившем жизнь лучше, чем у нас. В конце концов, они победили… Именно поэтому, когда приехал в Америку в прошлом году, было для меня много неприятно удивительного – оказалось, что многое как дома. И к людям не всегда относятся по-человечески, и экономика работает не идеально, да и маразмов повседневной жизни хватает.
Анализируя положение вещей и по профессиональным надобностям, обнаружил, что и бюрократия своя бессмысленная имеется, изрядно осложняющая жизнь простому американцу. Однако за последний примерно месяц я с этой бюрократией сам много имел дело и, сравнив с российской, признаю, что не всё так плохо.
Например, как работнику мне нужно было встать на социальный учёт. Придя в собес за десять минут до закрытия, я подождал своей очереди две минуты, заполнил минимальную и ясную для понимания анкету за три и получил карточку соцстраха примерно за неделю.
Пример следующий. Почта. Государственная. Бюрократическая. Даже я, бывало, на неё ворчал за медлительность и надменный вид служащих. Однако: по истечении урочных часов работы там лишь закрывают входные двери и работают пока не обслужат всех пришедших.
Примеров мог бы привести ещё. Про то, как легко встал на налоговый учёт, записался в библиотеку, получил британскую визу. С последней вообще получилось как по нотам – документы заполнил и оплатил он-лайн, также записался на снятие биометрических данных, а с переправкой паспорта помогла специализированная фирма за умеренную плату. 21-ый век в образцово-показательном виде. Не подумайте, я даже не собираюсь доказывать, как всё в Америке хорошо, а в России плохо. Честно скажу, грустно бывает в такие моменты – хочется дожить до того, чтобы и у нас так было.

Столица

Наконец-то мои дела привели меня в Вашингтон. Хотя и был наслышан, но, увидев сам, удивился скромным масштабам города. С другой стороны, приглядевшись, признал в городе претензии на имперскую столицу. Город чистый, ухоженный, спокойный, с опрятным метро, больше напоминающим московское, чем чумазый, набитый людьми подземный муравейник в Нью-Йорке.
В какой-то момент неожиданно осознал, что Вашингтон напоминает мне Санкт-Петербург. Хотя бы из-за упомянутой претензии на столичность. (Говорят, до абсурда она доведена в Пекине). Конечно, другой масштаб, нет северной мрачности, но многое похоже – прямые, разбитые по специальным планам улицы, торжественные дворцы общественных зданий, парки. Люди после Нью-Йорка показались мне более приветливыми. Вечером, уже после примерно пяти часов, город вымирает – служащие отправляются в спальные районы своих небольших усадеб, окружающие федеральную столицу. Многие, как мне сказали, едут достаточно далеко, не гнушаясь общественным транспортом. Подозреваю, что жить в Вашингтоне скучно.
В целом всё это, конечно, отличается оттого, что можно себе представить издалека: столица самого могущественного государства Земли представляет собой, особенно вечером, пару тихих кварталов не самых больших общественных зданий без единого человека. Даже Белый Дом при ближайшем рассмотрении напоминает дачу русского дворянина средний руки. Правда, это такая российская особенность – величие жилищ правителей обратно пропорционально бедности управляемых.
Вообще всё меньше у меня надежды остаётся на то, что в Америке найду ещё города кроме Нью-Йорка. Люди бывалые давно советовали мне эту надежду оставить. Однако упорствую – скоро поеду в Чикаго, доберусь и до Калифорнии.

Через Гарлем

Живу я на самом севере Манхэттена, за Гарлемом, поэтому каждый день, проводя в пути на метро с работы и обратно солидный отрезок времени, много читаю. Зрение садится, хотел перейти на аудиокниги, однако не перешёл – дороже, хлопот с ним больше, и ощущения не те.
Недавно возвращаюсь с работы, читаю достаточно увесистый фолиант – диссертация нависает дамокловым мечом. Слышу: «Библию читаешь?».
Передо мной – чернокожий гражданин, примерно пятьдесят лет, одет просто, тянет на пролетария.
- Нет. Книга по международным отношениям.
- А зачем говоришь с русским акцентом?
- Я – русский.
- Давно у нас?
- Чуть больше года.
- Так ты пока приезжий…
- Когда стану местным?
- Три года полагается. (Смеётся). Чего делаешь?
- Политолог.
- Чего так?
- Душа к этому лежит, на втором месте – футбольный менеджер, одно время даже хотел выучиться профессионально, но политологом нравится быть чуть больше.
- А ну ясно…Я вот тоже хотел быть социологом, однако же больше нравится быть электриком… А вот раз политолог, скажи, Обама поможет?
- Пока больше языком работает…
- Зато наш человек, с народа…
- Или умеет показать себя таковым…
- Верно. (Смеётся). Хоть не масон…
Начали говорить про Россию, российско-американские отношения. Но тут доехали до Гарлема. Омар, электрик, вышел, поблагодарив за беседу. Всё-таки, несмотря на громадность и суету этого города (не Москва, но всё же), граница между мирами отдельных людей здесь какая-то едва уловимая, переходят её быстро, общаются с первым встречным как с давно знакомым.

Белый порошок

Вот не помню, а искать не охота – рассказывал ли я уже про учения по гражданской обороне, которые периодически проводятся в нашем офисном здании. В любом случае, на минувшей неделе была очередная такая тренировка: про сибирскую язву.
По системе громкой связи, которая есть в каждом офисе, объявляют: начинаются учения, выходите все к лифтам. Если через объявленное время трудящиеся не выходят, приходят охранник и пожилой дяденька, похожий на того, кем и является, инструктора гражданской обороны. Насильно не выводят, но очень настоятельно требуют. Про демократию и потребность обитателей офиса придаваться своим прямым назначениям, честному труду и зарабатыванию денег, не вспоминают.
У лифта начинается лекция. Показательно, что дяденька – не госслужащий, скажем, из пожарных, и не сотрудник администрации здания, а работает на компанию, специально нанятую зданием для гражданской обороны. Причём противопожарной безопасностью эта компания не занимается. Это дело отдельное.
Для начала и убедительности пугает он статистикой: сколько ежедневно и ежемесячно обитатели нью-йоркских офисов получают писем с белым порошком неизвестного происхождения. Потом кратко рассказывает, что будет в таком случае, и что нужно делать. Просит не боятся прибывших людей в скафандрах, не сопротивляться и не забывать копировать все материалы с рабочего компьютера на домашний, ибо на нём потом придётся работать две недели, до завершения дезинфекции офиса. Рассказывает, что лифты выключат, чтобы перегоном больших объёмов воздуха не разносить бактерии, и сообщает кое-какие другие, не самые бесполезные сведения. Мои опасения затяжного отрезка бессмысленно потраченного рабочего времени не подтверждаются, так как говорит дяденька быстро и заучено, а вопросов не возникает. Правда, обещает прийти ещё и рассказать, что-нибудь новое. Вероятно, скажет, как быть, когда в здание врезается самолёт – в Нью-Йорке, как известно, такие случаи тоже бывали.

Не наши

Недавно случайно натолкнулся в Интернете на блог человека, живущего где-то в Северной Америке, в Штатах, а, может, и в Канаде. Не суть… Живёт он, как мне показалось, давно и вдруг пишет такой пост: вот, мол, странно, как «нашего», российского человека издалека сразу видно. И дальше удивляется почему так, мол, и одежда, и внешний вид приличные, а видно даже до того, как подозреваемый в «нашести» начнёт говорить.
Странно, что у него такой вопрос вообще возник. Мне ответ на него ясен особенно сейчас, когда вернулся после достаточно продолжительного отсутствия и обильного общения с соотечественниками. Выдаёт недружелюбие, отсутствие улыбки, напряжённость, иногда агрессивность во взгляде. Не буду касаться причин этого, более того, признаю, что в половине, если не большинстве случаев местная улыбка натянута, показательна и формальна. Однако уж лучше такие улыбки – отличие кажется совсем небольшим, а чувствуется почти мгновенно.
После суетной Москвы, в суетном Нью-Йорке спадает напряжение. Между прочим, имеют дружелюбие и спокойствие аборигенов и конкретные практические последствия. Скажем, пошёл я сегодня в продуктовый магазин. Магазин этот уровня выше среднего, испаноговорящих приматов и русскоговорящих танкоподобных старушек там особенно не наблюдается. Подходя к кассе, вспомнил, что одну вещь не купил, очередь в кассу была длинная, продолжаясь к полкам с товарами. Я отодвинул тележку к полкам, чтобы не мешать дальнейшему образованию очереди и пошёл взять нужный товар. Возвращаюсь и вижу: тележка моя поставлена в очередь, за ней уже заметно продолжившуюся, и толкаема к кассе стоящими в очереди. Как говорится, без комментариев. Забота о ближнем и всё такое. Скажу честно, мне всегда в такие моменты грустно – я же сюда не иммигрировал, Родину люблю («издалека, как Горький на острове Капри» язвит мой друг) и очень бы хотел, чтобы там было также. Хочу дожить до таких времён, когда будет у нас также. Более того, после нынешней поездки в очередной раз уверился: хороших людей и на Родине хватает, и даже, кажется, становится больше.

Все свои

Давно собирался написать, да времени не было. Хорошо, что сейчас вспомнил.
По работе имел возможность побывать в одном интересном отеле: до него примерно два часа добираться на машине из Нью-Йорка, полностью деревянный, построили больше чем сто пятьдесят лет назад. Когда-то таких гостиниц вдоль Гудзона было много, в них любили отдыхать состоятельные ньюйоркцы. Однако со временем они либо сгорели, либо их разобрали по причине ветхости.
Эта же осталась. Но примечательна она даже не этим: отдыхают в ней те, кто с разной степенью обоснованности претендует быть верхушкой современного среднего класса, способного заплатить немаленькие деньги за номера. Вокруг гостиницы прекрасная природа, тишина, располагающая к прогулкам и размышлениям. Любопытно, что в гостинице принципиально нет телевизоров – во-первых, они могут нарушить чей-нибудь покой, во-вторых, это позиция, приблизительно, «телевидения – развлечение низов».
Отель окружён обширным охраняемым парком, у нас был заказан ужин в отеле ресторана, участников которого пропускали по специальному списку, утверждённому охраной. Интересно, достаточно ли быть богатым, чтобы войти в число постоянных клиентов отеля или нужно сделать что-то ещё, чтобы стать частью круга избранных? (Наш ужин заказывали влиятельные, как минимум, в региональном масштабе персоны). Вопрос этот уместен и по отношению к американскому, совсем не лишённому границ между классами и группами, обществу.

Иллюстрации

Очевидно, что трудно рассказывать про Америку, сидя в Москве. Поэтому пока буду выкладывать сделанные в течение последнего года фотографии.

Всё в одном

Ещё в Нью-Йорке есть Музей естественной истории. Необычное название легко объяснить – музей рассказывает обо всём, что не сделано человеком. Хотя граница эта условная: природа всё больше подвергается человеческому воздействию, да и много в экспозиции просто этнографического и антропологического материала. Музей интересен тем, что в нём собраны добрый десяток музеев, даже если сравнивать с Москвой – биологии, зоологии, минералов, космоса, эволюции, палеонтологии. Есть свой планетарий, часть экспозиции уделена экологическим сюжетам, постоянно проходят какие-нибудь выставки, местами он вовсе краеведческий в лучшем смысле этого слова.
Даже беглый осмотр такой обширной экспозиции оживил мои отроческие мечты пойти по естественнонаучному пути (очень привлекали экология и география), политика тогда победила с небольшим, но достаточным для принятия решения перевесом. В музее впечатляют даже не столько скелеты динозавров в натуральную величину, сколько обилие посетителей, то, в каком всё содержится большом порядке, как интересно и современно организованы экспозиции. Не знаю, может (надеюсь), сейчас положение изменилось к лучшему, но раньше многие похожие музеи в России производили удручающее впечатление.
Особенно запомнился сеанс в планетарии, где трёхмерно рассказывали о столкновениях различных тел во Вселенной. После этого сеанса удивляюсь, как вообще жизнь на Земле ещё не погибла. Да и вообще теперь уверен, что единственная героическая и самая достойная профессия – какой-нибудь астрофизик, который рассчитывает, когда о Землю ударится что-нибудь тяжелое и что для предотвращения этого нужно делать. Всё остальное бессмысленная суета.

Зоосад

Ещё из летних впечатлений – нью-йоркский зоопарк. Доехать до него не просто, находится он на краю Бронкса. Я добирался из своего северного Манхэттена на автобусе через весь Бронкс, где сполна почувствовал себя национальным меньшинством. Это, конечно, напрягает нервы, но других неприятных последствий нет никаких. Главная особенность зоопарка – животные гуляют сами по себе. Не то чтобы тигр мог сожрать какого-нибудь жирного посетителя – территория обитания хищников отделена рвами. Но назвать вольерами обширные участки, где животные могут гулять, язык не поворачивается.
Зоопарк разбит на районы – Африка отдельно, Азия отдельна. По территории последней даже ходят поезда по дороге на сваях. Не редкость встретиться взглядом с отдыхающим на соседнем пригорке тигром, или проехать прямо над слонами. Тропики для поддержания температуры и влажности организованы в отдельном павильоне. Плюсы такого устройства зоопарка очевидны, главный минус – обширность территории. Думаю, невозможно, обойти всё за день. Следовательно, прийти, купив недешевые билеты, нужно несколько раз. Спасение, как и в большинстве американских музеев, - годовые членские карточки с неограниченными посещениями. Это только кажется, что стоят они дорого. Даже если не ходить в музей или, в данном случае, в зоопарк каждый день, а, скажем, только раз в неделю, окупаются они очень быстро.
Однако уже в первый приход стоит посетить горилл. В том, что Дарвин прав, убеждаешься очень быстро. Конечно, неандертальцев можно встретить и в московском метро, но учёные всё равно будут настаивать, что неандертальцы вымерли. В случае горилл спорить не приходится: они живы, сравнивать можно, сходство полное. И в поведении отдельных особей, и в том, как у них организована жизнь. (Мне, например, запомнился детёныш, старавшийся во всем копировать своего огромного папу.) Точно могу сказать, что приматы по обе стороны заградительного стекла охотно строят друг другу рожи и вообще получают всяческое удовольствие от общения.

Вегас

Пока живу в Москве, обо всём рассказываю задним числом.
Этим летом побывал и в Лас-Вегасе. Подозреваю, что буду далеко не одинок, если скажу, что вблизи оно скромнее, чем разрекламировано в фольклоре. Нагромождение отелей-казино в пустыне. Жарко. Очень жарко, хотя и сухо. Так как кризис на городе сказался не сильно, продолжают строить, следовательно, местами шумно и очень пыльно. Толпы людей. В основном – калифорнийцы и жители других близлежащих штатов. Много семей с детьми, ещё больше пенсионеров. Часто публика удручает – одни только здоровые, орущие, пьяные в стельку, размалёванные, вполне по российским стандартам заголённые фермерские дочки, второй раз в жизни надевшие каблуки, от того быстро падающие физиономиями об пол и долго не могущие потом встать, чего стоят.
Хотя я был во многих местах туристического паломничества, Лас-Вегас в этом смысле удивил в смысле количества отдыхающих. Если гостиница не на несколько тысяч, смысла её строить нет. Напоминает всё это огромные фабрики отдыха, особенно когда эти толпы массово, организовано и обильно едят. Известны сделанные под Париж, Нью-Йорк, Венецию и другие знаменитые места планеты гостиницы, однако же тематически разукрашены лишь небольшие части этих отелей, гости же размещаются в огромных зданиях с длинными одинаковыми коридорами – не редкость встретить в них ближе к вечеру подвыпивших отдыхающих мучительно блуждающих в поисках своей комнаты.
Сами же эти копированные достопримечательности (сужу хотя бы по парижскому и нью-йоркскому отелю) – весьма слабые копии. Впрочем, большинство провинциальных американских обывателей, посещающих Лас-Вегас, оригиналов всё равно никогда не увидят, да и, возможно, смотреть их не захотят, будучи уверенными, что в Лас-Вегасе лучше.
Казино при ближайшем рассмотрении также оказываются менее привлекательными. Такие массовые фабрики по выкачиванию денег из калифорнийских бабушек. Я – человек азартный в разумных пределах. Попробовал и понаблюдал: по-моему, единственная возможность обогатиться в казино – играть по-крупному. Тогда есть шанс, что, поставив много, однажды выиграешь ещё больше. На автоматах у меня бывало, что, поставив несколько центов, я выигрывал несколько долларов. Рулетка представляет собой процесс быстрого и глупого проигрыша. На автоматах проигрыш можно замедлить, выработав «стратегии» того, как не потерять всё и сразу. Подозреваю, что повыше шансы выиграть в карточных играх, но в них для этого надо уметь хорошо играть, а я не умею вовсе.
Что-то картина получается у меня невесёлая. Спешу заверить: о своей поездке я совсем не пожалел. И не потому, что съездил «для галочки». Тепло, смена обстановки, вкусная еда, не такие высокие, как в Нью-Йорке цены, хороший сервис – уже неплохие предпосылки для отдыха. Помимо этого почти в каждом отеле есть шоу, многие из которых действительно самого высокого уровня. Я посмотрел одно, цирковое, и получил большое удовольствие. (К тому же съездил из Лас-Вегаса на автобусную экскурсию к Большому каньону, о чём, может, напишу отдельно. Главное впечатление от этой экскурсии – вполне российские незаселённые просторы.) То есть, о путешествии в Лас-Вегас всё-таки не жалею.

Культ

Есть в Америке два связанных друг с другом явления. Первое – поклонение местам, связанным с недолгой и не всегда героической историей страны. Много существует научных трудов, доказывающих, что при всей набожности американцев, особенно чтят они самостоятельно созданную гражданскую религию, обожествляющую их историю, государство и политический режим. Причины второго феномена надо искать в исконном желание американцев заработать, хотя с созданием исторической мифологии оно тоже связано вполне – это придумывание музеев, и музеев интересных буквально на ровном месте.
Эти летом я побывал в Филадельфии (второй раз, в хорошую погоду) и фамильной усадьбе Рузвельтов в штате Нью-Йорк. Надеюсь, что когда-нибудь у меня дойдут руки до книги, или хотя бы объёмной статьи, о том, как похожи мы с американцами. В такой книге обязательно нужно рассказать про усадьбу Рузвельта – почитание этого президента напоминает культ Ленина. Отличие в том, что таких ленинов у американцев много – Вашингтон, Франклин, Джефферсон, Джексон, Линкольн, из президентов прошлого века, конечно, Франклин Рузвельт. И это не считая всяческих пионеров и местных героев войны за независимость, кого-нибудь о чём-нибудь предупредивших или отличившихся при какой-нибудь «великой» битве, в которой с обеих сторон участвовали целых 20-30 воинов.
До мумифицирования, правда, не додумались, однако в остальном поклонение этим богам и героям организовано с размахом. Посещал я усадьбу Рузвельтов в компании достаточно пожилого, влиятельного, компетентного и во всех смыслах приятного профессора, не чуждого даже региональной политике. «Николай! Обращаю твоё внимание, что мы в одной из самых почитаемых святынь (может, он сказал и мемориал, точного слова не помню, но смысл ясен) Америки!», - сказал он с восхищённым вздохом.
Не будучи американцем, по существу могу отметить обширность владения. Не имея дворянства и монархии, в США сумели создать свою аристократию, заметной величиной в которой были Рузвельты. Величина Рузвельта, по мнению многих, в том и состоит, что, являясь частью самой верхушки общественной иерархии, он решительно обратился против «своих», заложил основы социального государства с доминирующим средним классом. Сегодня имение, как большинство американских памятных мест, включая статую Свободы, управляется государственным ведомством национальных парков.
Этим же ведомством управляется и Дом независимости в Филадельфии, почти полностью сохранившийся в том виде, как его построили в восемнадцатом веке. Здесь была провозглашена независимость британских североамериканских колоний, а потом разработана конституция. Доступ в музей только экскурсиями, так что я оказался среди пары десятков американцев, которые на почти любой вопрос дружным хором отвечали заученными в школе кусками Декларации независимости и конституции. При этом возникло у меня два вопроса. Вопрос первый: учат ли они эти куски механически, боясь кары учителя, или действительно проникаются идеями о всеобщем человеческом равенстве, свободе и демократии? Вопрос второй: насколько хорошо знают эти тексты представители стремительно расширяющихся испано- и русскоязычных сообществ?
Последняя проблема особенно серьёзна. Лично знаю некоторых американских граждан, которые и по-английски, чуть ли не с тем же знаменитым акцентом рассказывают «А вот у нас в Одессе…». Кто для них любвеобильный хитрец Франклин, харизматичный и успешный вояка Вашингтон, другие отцы-основатели? Переживают ли они прения сторонников и противников укрепления федеральной власти во время принятия американской конституции?
Сейчас США стремительно меняются. Даже невиданный наплыв иммигрантов конца девятнадцатого-начала двадцатого века, пожалуй, уже превзойдён. Найдёт ли американское общество инструменты для интеграции всех пришлых по старым рецептам? Сработают ли местный культ героев и гражданская религия? Или удастся сплотиться вокруг извечного желания и умения заработать, которое можно наблюдать даже в отдельной индустрии музеев?

В гостях у шерифа-II

Трудно не заметить дружелюбие охраны из числа людей шерифа. Много женщин. Сам шериф средних лет, насколько я мог судить по его наградным планкам, ветеран вооружённых сил, вероятно, даже с боевым опытом. Видно, что человек серьёзный, но при этом улыбчивый и дружелюбный. Если бы не был таким, вряд ли сумел бы быть избранным. Моего весьма короткого знакомства с нашим московским участковым (может, сейчас уже и другой) достаточно для того, чтобы развеселиться, размышляя о перспективах этого человека понравиться избирателям. Впрочем, ему это и не нужно.
В тюрьме была всеобщая чистота и порядок. Всё не просто компьютеризировано, но и устроено так, чтобы у охраны был наилучший обзор помещений. Камеры организованы в несколько, по-моему, трёхуровневых блоков со своеобразными двориками, внутри которых одетые в оранжевые робы заключённые проводят своё свободное время. Дворики крытые, вероятно, прогулки бывают отдельно. Примерно одна треть такого дворика отделена линией, на границе которой сидит надзиратель. Заключённые без его разрешения не имеют права пересекать линию. С другой же стороны линии может находиться стол для пинг-понга, по-моему, даже телефоны, душевые кабины и аппарат для льда (!). В конце концов, может же заключённый захотеть выпить что-нибудь холодного. Обед по камерам развозят, правда, заключённые могут спуститься за ним и во дворик своего блока, где стоят столы.
Многие работы, вроде раздачи пищи, выполняются самими заключёнными. Выполняя эти обязанности, они, к моему удивлению, свободно прохаживаются по коридорам тюрьмы. Во время нашего посещения мы с ними пару раз сталкивались. Есть библиотека, если не ошибаюсь, не частый, но существующий доступ к Интернету, заключённые могут учиться. Вообще, особенно учитывая, что тюрьма новая, не покидало ощущение, что это не тюрьма вовсе, а образцово-показательное учреждение для проведения экскурсий. Конечно, в тюрьмах строго режима порядки другие, однако для тюрем графств смотрел я тюрьму достаточно обычную.

В гостях у шерифа-I

Могу сказать, что забросил дневник по уважительным причинам – много путешествовал, собирался в Москву, где теперь пробуду достаточно продолжительный период времени. Однако совсем о блоге не забывал – собирал сюжеты для постов, которые будут теперь появляться по мере готовности.
Во-первых, обещанная история про тюрьму. Сразу признаюсь, осматривал я не федеральную тюрьму строго режима, и даже не тюрьму штата, где оказываются за не самые серьёзные преступления, подпадающие под регулирование субъектами американской федерации, а тюрьму графства, из которых штаты состоят. Такая небольшая тюрьма населена неопасными преступниками, отбывающими небольшие сроки за преступления, связанные с наркотиками, молодыми правонарушителями и хулиганами. Отвечают за такие тюрьмы шерифы. По вестернам кажется, что это представители власти, полицейские. Но это не совсем так – должность эта выборная жителями графства, говоря в общем, шериф следит за порядком. То есть с преступностью борется, но вот если, например, кто-то не платит за квартиру, выселять нарушителя будет именно шериф.
Посещал я тюрьму одного графства штата Нью-Йорк, где, по закону, тюрьма должна быть в каждом графстве. Норма, с одной стороны, возмутительная для налогоплательщиков, с другой, вынуждающая искать тех, кем бы эти тюрьмы заполнить. Наша экскурсия была в тюрьме новой, оборудованной по последнему слову техники. Там же оформляются разрешения на оружие, находится офис шерифа и его помощников. Компьютеризированы не только двери – из специального центра, который язык не поворачивается назвать диспетчерской, оператор на карте видит, где находится каждый из подчинённых шерифа. Любопытно, что с патрульными машинами связь существует не только по рациям или мобильным телефонам, но и по Интернету, то есть, указания можно посылать электронными письмами. Возникает вопрос, насколько широкий доступ ко всемирной сети имеют патрульные? Можно ли им, скажем, в «Фэйсбуке» менять свой статус с «пью кофе в засаде» на «гонюсь за негодяем»?

Красиво и дорого

Зимой соотечественницу на улицах Нью-Йорка можно распознать по норковой шубе. Летом – по вызывающему наряду. Хотелось бы мне сказать по красоте, однако же не всякая красивая женщина соотечественница, зато всякая вызывающе одетая красавица – соотечественница. И не только красавица.
Мой колумбийский друг, юность которого прошла на улицах всё более становящегося «русским» Бруклина, говорит: «Я, конечно, понимаю, что все женщины в мужчинах особенно любят деньги, но почему русские женщины любят эти деньги так сильно? Почему первым делом они узнают, сколько у мужчины денег, а потом всё остальное?».
Будем справедливы, не русские, а русскоязычные. Очень хотелось бы мне сказать, что это нью-йоркское явление. Однако в Москве оно ещё более наглядно.

Слуги народа

Вообще американцы очень простые люди. Особенно это заметно, когда собираются отечественные и американские участники на какое-либо важное мероприятие. Американцы улыбаются, спешат друг с другом познакомиться, наши же меряют окружающих высокомерным взглядом, совсем не опасаясь лопнуть от собственной напыщенности.
На прошлой неделе по работе побывал я в городке Кингстон, миль сто от Нью-Йорка. Живёт где-то тысяч двадцать пять, богатая колониальная история, даже столицей штата был недолго. Однако же представим себе мэра похожего городка, особенно где-нибудь в Подмосковье (Москва и Нью-Йорк вполне сравнимы) – у меня отчего-то устойчивое впечатление, что начальника из себя он будет изображать максимально большого.
Здесь же такого нет и в помине. Мэр человек весёлый, общительный, на работу ездит чаще на велосипеде, так как это удобнее, чем пользоваться служебной машиной. Всем запросто зашедшим в его кабинет с открытыми дверями на первом этаже мэрии рассказывает, как жизнь. Между прочим похвастался, с каким благоговением на него смотрят дети, когда заглядывает он в местную школу, где у него трудится супруга. Боятся? Вряд ли. Скорее, дело в другом: градоначальник избран горожанами, в честной борьбе, о чём он никогда не забывает. Не решения суда, не самого процесса, а простого подозрения в том, что исполняет он свои обязанности не совсем достойно хватает для такого руководителя, чтобы пристыженным самому подать в отставку.
Потом видел я и местного шерифа (и в тюрьме побывал, о чём в ближайшие дни). Впечатления аналогичные – не видно у правоохранителя ни малейшего стремления к тому, чтобы его боялись. В России же, как мне кажется, не то что у участкового, у милиционера на проходной стадиона или в метро восприятие действительности таково, что он царь и бог, а люди, которым он теоретически служит, находятся в его полной власти. От таких наблюдений невесело. Нет желания сказать, вот какая Америка хорошая. Грустно, что у нас так, как есть.

Ходу нет

По работе немного попутешествовал по штату Нью-Йорк, о чём в ближайшее время будет несколько постов. Пока же скажу одно – тут всё-таки очень автомобильная культура. В детстве отец после посещения Америки (был в Сиэтле, в одной из первых групп советских журналистов, кажется, на авиасалоне) поражал меня в том числе и тем, что рассказывал, что погулять по окрестностям просто невозможно – нет не только общественного транспорта, но и зачастую тротуаров.
Теперь убедился в этом сам. А зачем тротуары, если пешком всё равно никуда не дойдёшь? Из дома пятнадцать минут до работы, пятнадцать – до магазина, а также больницы, школы, родственников, кому необходимо, церкви. И всё на машине. Со скоростью пятьдесят миль в час. Решив вечером прогуляться из гостиницы, вдруг осознал, что без машины просто невозможно куда-либо попасть. Даже немного жутковато стало.
Держа в уме эту автомобильную культуру, становится понятна острота многих проблем современной Америки – банкротства крупнейших автомобильных компаний, цен на нефть, загрязнения окружающей среды, состояние инфраструктуры. Последнюю, кстати, стоит отметить особо – без развитой сети дорог такая жизнь была бы невозможна. Конечно, может в Европе дороги и получше, но просторов там таких точно нет. Именно здесь автомобиль не роскошь, и уже не понять, что первично – то ли лобби автомобильных концернов «поспособствовали» развалу общественного транспорта и развитию поселений в таком направлении. То ли расстояния и национальный характер американцев способствовали развитию автомобильных концернов.
Невольно стал задумываться о том, что надо бы научиться водить. Раньше считал это блажью – если учиться всерьёз, нужно время, которого у меня нет. Особых стимулов не было: везде можно доехать на общественном транспорте, если нет, поймать такси, да и, в крайнем случае, всегда знакомый с автомобилем найдётся. В этой стране такая логика не работает. Похоже, хоть пока я и нью-йоркский житель, время придётся находить, если собираюсь оставаться здесь хоть сколько-нибудь долго. Уж лучше английским меньше заниматься.

Извоз

Вдруг я осознал, что пишу про Нью-Йорк, а сказать несколько слов про такси совершенно забыл. Для не живущих здесь жёлтые машины уже давно стали частью сувенирно-туристической картинки, для меня же в поездке на таски до сих пор сохраняется нечто необычное. Скорее всего, потому, что ехать в такси дороговато (два с половиной доллара посадка, плюс пятьдесят центов в час-пик, плюс сборы на некоторых мостах, два доллара за милю, обязательные чаевые), а значит, если я уж сел в такси, то куда-то тороплюсь, туда, куда стоит торопиться. К тому же, такси – не метро, приятно посмотреть на Нью-Йорк, да и водитель может оказаться из самого экзотического уголка планеты, если он к тому же будет в настроении поговорить, беседа может получиться интересной.
Например, часто футбольные матчи заканчиваются поздно. Если на следующий день нужно рано вставать на работу, или стоит торопиться что-то посмотреть по телевизору, или просто нет сил тащиться через весь остров на метро, где поезда поздним вечером могут ходить раз в полчаса или даже реже, я ловлю машину. (Что, между прочим, не всегда простая задача – с завершением рабочего дня большинство водителей тоже предпочитает отдыхать). Как в Москве МКАД, по западной и восточной стороне Манхэттена идут две магистрали, выехав на которые можно избежать стояния в сетке перекрёстков острова. Очень приятно, доложу я вам, после рабочего дня, хорошего футбольного матча, особенно выигранного, сидеть в такси, которое везёт домой и смотреть на огни Манхэттена.
Ещё приятнее взять такси в аэропорту после трансатлантического перелёта, чтобы быть уже минут через тридцать дома. (В аэропорт и оттуда действует фиксированная ставка – 45 долларов, плюс мосты, и, конечно же, нужно дать водителю на чай, без этого не обходится ни одно поездка). Сейчас идёт дискуссия о том, что из-за кризиса и трудностей системы общественного транспорта следует разрешить водителям такси брать несколько пассажиров, следующих в одном направлении. Сейчас разрабатывают специальные счётчики для этого. Так скоро и до маршруток додумаются…Впрочем, учитывая пестроту и интересность нью-йоркской публики, ехать с кем-то, да ещё если это мне позволит и сэкономить я, как и, по опросам, большинство ньюйоркцев, совсем не возражаю.

Откуда деньги берутся

В Америке, конечно, бушует кризис. Пока исследователи и лидеры делового мира рассуждают, откуда придёт спасение, внесу свои пять копеек бытовым наблюдением.
Постоянные читатели, вероятно, помнят моего чернокожего инструктора в тренажёрном зале, считающего русских могучим народом. Так вот, его предпринимательская жилка бросилась мне в глаза практически сразу – уговорил меня выложить не самые большие, но солидные деньги за тренировки, во время которых, как мне казалось, я мог обойтись и без него. (К счастью, в реальности оказалось, что с ним действительно лучше).
Сейчас, по всей видимости, клиентов у него не много – дело не только в кризисе, но и летняя пара, по всей видимости, предлагает людям другие, более приятные варианты времяпрепровождения, чем тренажёрный зал в подвале. Однако тренер, Дейв – предприниматель, простите высокий штиль, хозяин собственной судьбы, и решение он придумал.
Во время наших вечерних занятий он выбирает одного из посетителей, например, тщедушного и производящего впечатлений полной потерянности в зале южноазиата. Говорит, о’кей, помогу тебе, будешь сейчас тренироваться с Ником. Не привыкший к нагрузкам индивидуум быстро устаёт. Вот видишь, замечает Дейв с убедительностью и прочими эмоциями, которые по достоинству смог бы оценить и Константин Сергеевич Станиславский, пока ты слабоват, если наймёшь меня, будешь сильным и крутым, как Ник. (Комплимент мне, чтобы не возмущался, наличием постороннего на тренировке, хотя особенного времени от нашего занятия, такие «клиенты» не отнимают.)
Я быстро дал понять, что трюк заметил. Дейв нашёл способ меня не раздражать – «занятия» с такими «чайниками» идут в его рабочее время, соответственно, мои тренировки автоматически продлеваются. Особенно обращаю Ваше внимание, что Дейв – не гений, Гарвардской бизнес школы не заканчивал, не удивлюсь, если проблемы у него были и с окончанием средней. Очень похоже, что вот он – предпринимательский дух, способный пособить Америке перемочь все напасти.

Философское

Не люблю, когда говорят, что от конкретного человека ничего не зависит, мол, судьба и т.д. Не стану утверждать, что всё на свете по силам каждому. Что знаю точно, так это то, что жизнь – вещь непредсказуемая. Поймал себя на этой мысли, когда позавчера отправился на футбольную тренировку на Верхний Вестсайд.
Дело в том, что, заплатив двадцать долларов, я получил полноценную тренировку под руководством Кевина Грогана. Кевин когда-то считался одним из самых талантливых игроков своего, и, следовательно, моего поколения в Ирландии. Здорово бегал за ирландскую «молодёжку», очень приглянулся Фергюссону, имел контакт «МЮ». Однако потом травмы замучили, получил тренерско-менеджерское образование и сейчас не без успехов работает главным образом в Америке.
Так вот, бегая не тренировке, вдруг я подумал, что, даже очень постаравшись, не смог бы представить год назад, что сегодня буду тренироваться в нью-йоркском, квартале, населённым, скажем аккуратно, не самыми богатыми чёрными людьми, под руководством бывшего игрока «МЮ» со смешным ирландским акцентом, в компании с самыми разными людьми, включая парочку женщин, невысокого поджарого африканца, сразу заявившего, что в футбол он играет только босиком, среднеазиатского человека с типичным именем ТиДжей, который будет кричать мне через поле «Пас, братишка!».
Вывод: раз жизнь может поворачиваться по-всякому, надо быть готовым ко всему, работать над собой и не быть сволочью. Помогает, знаете ли. Уж извините за морализм.

Диктатура законников-II

Так вот…Юристы берут здесь деньги не за результат, а за процесс. Теоретически это правильно – положительный исход в делах их клиентов может зависеть не только от них, однако свои силы и время они тратят, применяя профессиональные навыки.
В реальности же это доведено до абсурда – юристы буквально их воздуха накручивают себе часы и часы работы, охотно признавая потом, что она оказалась совершенно безрезультатной. При этом деньги за эти часы требуют астрономические. Счета поражают наглостью: «Потребовалось семь часов моего рабочего времени. Первый час я вникал в подробности Вашего вопроса. Второй час размышлял о том, как его лучше разрешить. Третий час обсуждал с коллегами, что предпринять. Четвёртый размышлял над тем, что сказали мне коллеги. Пятый думал об обстоятельствах, которые могут повлиять на ситуацию. Шестой писал Вам ответ. Седьмой отправлял ответ. Итого: Вы мне должны семь тысяч долларов». Хотя ответ, данный таким «специалистом», на пустяковый вопрос, оказался неправильным, любые возражения вызовут у него бурю гнева и угрозу суда, который он в случае необходимости у вас мастерски выиграет.
Или другая ситуация. Допустим, юрист вам помог, получив кучу денег. На радостях вы приглашаете его в хороший ресторан, отпраздновать успех. Он бодро, словно разделяя вашу радость, соглашается. Конечно, платите за ужин и … на следующий день получаете от него счёт за те пару часов, когда он жрал и пил за ваш счёт в ресторане.
Без юристов не ступить и шагу. Навязчивая телевизионная реклама призывает обращаться к ним по любому поводу – изначально гонорара вы им не платите, но в случае победы по решению суда они рассчитывают на компенсации, определённые судом. Конечно, между такими и домашними порядками я выбираю первые. Однако в данном случае очень подходит выражение про выбор из двух зол. Недавно вышла книга, доказывающая, что такое положение вещей ведёт американское общество к катастрофе. Дойдут руки, книгу прочитаю, но даже и без неё понятно, что ситуация ненормальная.

Диктатура законников-I

От описания метро, магазинов, прачечных и футбольных полей Нового Йорка я уверенно перешёл к темам политическим. Честно признаюсь, мне это не очень нравится – такого добра мне и на работе хватает. Однако пару подобных постов ещё напишу, раз взялся рассказывать читателям об американской жизни.
Как уроженец Советского Союза и гражданин России я в достатке насмотрелся на всяческие беспорядки, бесправие, беззаконие и произвол. В Америке же увидел пример обратного – как может быть плохо, когда всю слишком отрегулировано.
Возьмём вопрос трудовых отношений. В России многие работники фактически бесправны, то есть, права в теории существуют, но нарушаются систематически и защите подлежат с изрядным трудом. Здесь членов профсоюзов не так много – процентов 10, в большинстве своём трудятся они в бюджетной сфере. Законы защищают их достаточно. (Другое дело, создать профсоюз достаточно сложно. Тут простор для произвола работодателей) Однако от столкновения с членом профсоюза, скажем, сферы услуг остаётся устойчивое впечатление, что он уверен в своём праве плевать на всё и вся, так как деньги свои, в большом размере, всё равно получит. Впрочем, об этом я повторяюсь.
Пример другой – чиновники. Вопрос может быть зарегулирован таким образом, что концов просто не найти. «Вознаградить» бюрократа для преодоления абсурдных препятствий очень сложно. (Раньше удивлялся, сейчас перестал, когда некоторые американцы возможность такого стимулирования отмечают в качестве положительной черты российской бюрократии). Конечно, бороться и побеждать можно, но достаточно сложно. Тут система чиновничьего маразма «совершенствовалась» веками и механизмами борьбы с простыми людьми оснащена в достатке.
Идём дальше – по нарастающей степени абсурда. Юристы. Многочисленные и повсеместные. Есть убедительная версия, что миллионы американцев, не имеют средств на медицинское обеспечение, «благодаря» им – в страховых компаниях сидят целые юридические отделы, которые оспаривают страховые случаи. Ясно, что услуги их стоят не дешёво, следовательно, растёт стоимость полисов. Но это пример глобальный – завтра напишу о том, что наблюдаю своими глазами.

О зонтах и Гитлере

Опять большой перерыв – работа, да ещё и в Москву успел съездить, о чём, возможно, напишу чуть подробнее в ближайшие дни. Пока же возвращаюсь к темам политическим. Доводилось мне слышать версию, что в Америке все иммигранты, захваченные стремлением к лучшей жизни, постепенно забывают домашние национализмы и превращаются в «американцев». Несколько недель назад видел пример обратного.
Пришёл покупать зонтик в специальный магазин. Поняв, что я русский продавщица начала говорить по-русски, была мила, услужлива и даже сделала небольшую скидку. Сообщила, что сама эстонка, не чистая, что-то там, по-моему, с украинскими примесями, примерно двадцать лет в Эстонии не живёт. Я, признаюсь, по глупости критически отозвался об Эстонии. Ясно, что сделал это напрасно – если уж у эстонских политиков и якобы специалистов голова отказывает, то уж точно подобной беседы не надо было заводить в магазине зонтов.
У женщины вспыхнули глаза. Мгновенно перешла в наступление по поводу того, что русскоязычные не хотят учить язык страны, где живут. Между прочим, я и сам этого очень не одобряю, о чём сообщил, а в развитие ненужной и напрасной дискуссии спросил, как быть с почитанием эсэсовцев. В следующие мгновения испытал шок: оказывается, таким образом эстонский народ сражался за родину. Как говорится, занавес.
Тут я окончательно потерял самообладание, пытался уточнить, почему же немцы не почитают Гитлера, который за родину уж точно призывал сражаться. Однако в ответ выслушал много прочей националистической ерунды. Не удивиться трудно – женщина росла и воспитывалась в Советском Союзе, в независимой Эстонии толком и не жила, последнее время провела в достаточно демократической, либеральной стране, где по поводу эсэсовцев иллюзий точно не возникает. Вот вам и «плавильный котёл».
Выводов за дефицитом времени и не желая навязывать своё мнение читателю делать не буду. По местным порядкам, я, пожалуй, в очередной раз пошёл против одиозной политкорректности: в недружеском тоне завёл разговор по национальному вопросу. Что поделать… Неполиткорректный я… Более того, история эта послужила поводом для некоторых моих действий, надеюсь, окажущихся эффективными, в моей работе. А дискуссий на политические темы в магазинах зонтов заводить я больше не буду. И вам не советую.

Магазинное

Экономика должна быть экономной. Лозунг известный, но в Америке понятый мной с новой стороны: почти каждый магазин, особенно если их целая сеть, старается завлечь покупателей купонами на скидки и разными бонусами. Часто печатаются такие купоны в журналах и газетах. Иногда на кассовых чеках от прошлых покупках. Есть хорошие предложения, есть имеющие мало смысла. Скажем «Купи шесть пачек мало нужной ерунды и получи скидку один доллар на следующую седьмую, ещё менее нужную пачку».
Американские домохозяйки ведут этим купонам тщательнейший учёт. Причём не только из бедных семей. Тётеньки постарше приходят в магазин, надевают очки, достают пачку купонов, перевязанную резиночкой, и изучают, чего бы купить, чтобы сэкономить. До чего доходит: много народу, очередь и все ждут пока вальяжная кассирша дождётся ещё более вальяжного менеджера, который объяснит ей как пробивать какой-то купон, позволяющий хозяйственной мисс сэкономить целых пятьдесят центов! Желания сэкономить такие деньги не стыдятся ни капли.
Ожидание может продолжать и полчаса. В самом деле, куда менеджеру торопиться? Пока не разу не слышал возмущения. Все всё понимают. Как не бывает возмущения со стороны продавцов по отношению к покупателям. Клиенты всё-таки.
Мой коллега на работе обратил моё внимание на такой момент, о котором я знал, но как-то не задумывался. Представим некий магазин, торгующий чем-нибудь дорогим. Заходим туда. Сразу же подскакивает продавец. Улыбается. Рассказывает, чем торгуют. Убеждает купить какую-то дорогую вещь, в которой вы совсем не нуждаетесь. Отвечает на ваши вопросы подробно и долго. Вы несколько теряетесь, говорите, что, может, в следующий раз, и прощаетесь. Продавец улыбается ещё больше. Благодарит, что выслушали. Приглашает зайти ещё…вероятно, когда разбогатеете.
Возможно ли нечто похожее в России? Вопрос риторический. Даже если на входе в такой магазин нет фейс-контроля и каким-то чудом продавец что-то вам рассказал, а вы пытаетесь ретироваться, то можно ли быть полностью уверенным что не побьют?

"Позвоночная" полиция

Я слышал, что дневники – хорошее средство самодисциплины. Соглашусь. Бывают периоды, когда всё вокруг кажется банальным и поделиться абсолютно нечем. Сейчас наоборот: последние недели в голове у меня сидят пять или шесть, на мой взгляд, любопытных сюжетов, однако писать времени не находится. Совершенно.
Однако нет таких крепостей, которые не могли бы взять большевики. Сейчас решил, что не могу опять за целый день ничего не написать. Для начала после столь длительного перерыва сюжет политический. (Их, кстати сказать, в ближайшее время будет ещё несколько. Стараюсь я не писать здесь про свою работу, однако политика «занимается» мной и как лицом частным, поэтому совсем от неё уйти не могу).
Итак. Как уже писал, в Нью-Йорке множество достаточно хорошо организованных любительских футбольных лиг. Но теперь над ними нависла угроза откуда не ждали: какой-то «большой» человек имеет квартиру неподалёку от некоего сквера или парка. Однажды, возвращаясь поздно вечером домой через этот сквер, он был по всей форме обруган матом неким бомжом. Расстроился, конечно. «Большой» человек всё-таки. Не замедлил позвонить своим друзьям. То ли боссам NYPD, то ли сразу мэру Блумбергу. «А почему это у нас ночью в парках бомжи?» - задал он вопрос.
На следующий день NYPD издал приказ «Все парки закрываются в девять вечера!». Интересно, как это идиотское распоряжение исполняется в отношении Центрального парка… Но сейчас речь не о нём. Ясно, что в футбол мы играем как раз в парках. Большинство играющих днём играть не могут. В лигах по нескольку матчей, которые могли затянуть и за полночь. Теперь не могут. «Криминогенная обстановка»…
«Послушайте, - говорят руководители лиг –
- Это же замечательно! Так мы переживаем за сохранность вещей во время матчей, а так можно присылать в парк хотя бы по копу и всё будет хорошо!
- Делать нам больше нечего, как охранять общественный порядок, - отвечают в NYPD.
- Однако у нас есть все нужные разрешения! И от вас, и от департамента парков!
- Они больше не действуют.
- Почему?
- Потому».
Занавес.
Обращаю внимание читателей, что это не московская милиция. В этой стране теоретически должна существовать демократия.

Недоумеваю

Несколько риторических вопросов:
Район, где я живу, Вашингтон Хайтс, сильно русский. Я даже где-то слышал, что по русскоязычному населению он – второй после Брайтона. Есть у нас, конечно, и русский магазин. Хожу я туда за нерусскими финиками, творогом и кефиром. (Молочные продукты можно купить и в обычных магазинах, однако в русском они вкуснее и разнообразнее). Реже за какой-нибудь редкостью типа сыра сулугуни (делают в Бруклине), грильяжа (там же), «Ессентуков» (везут из России), чёрным чаем (с Цейлона, проездом через Россию). Магазин очень частный и небольшой. Недавно, когда я расплачивался, мимо проходил хозяин, как и все сотрудники, мой соотечественник, быстро и грозно показал продавцу на коробку вкуснейшего, московского чернослива с миндалём в шоколаде. Тут же я получил эту коробку в подарок – постоянный клиент. Внимание вопрос: почему в Москве таких частных магазинов я не видел?
На улицах в центре крайняя правая полоса зарезервирована для автобусов. За выезд на неё полагается внушительный штраф. Выезжать не выезжают, но очень часто там, пускай, ненадолго, но паркуются, причём не только медицинские или инкассаторские машины, но и машины разной доставки и всякие прочие. Движению автобусов очень мешает. Внимание вопрос: в конце концов, это не Москва почему же нельзя навести порядок?
Часто наблюдаю, как американцы в раздевалке спортивного зала ставят на лавки уличные ботинки. Потом они же на эти лавки садятся голыми задами. Внимание вопрос: конечно, здесь в отличие от Родины, туберкулёз, холеру, тиф и оспу победили, однако разве не свинство?
И, наконец, не вопрос, но удивление. В прошлую пятницу впервые играл в футбол в команде, где была женщина (!). Конечно, команда у нас была очень слабая, собранная по причине поиграть за пять минут, поле было заполнено водой после только что прошедшего дождя, по ногам особенно не лупили, однако барышня играла очень прилично. При этом не была страшнее Третьей мировой войны.
Чудеса случаются.

Немного коммунизма в подвале

Ещё одна бытовая зарисовка – стирка.
Не слышал, чтобы у кого-то в Нью-Йорке в квартирах были стиральные машины. Могу предположить, что отчего-то не выгодно. У нас в доме в подвале – прачечная самообслуживания. А вообще такие прачечные, как и недорогие химчистки с ремонтом одежды, попадаются, особенно не в центре, в жилых районах каждые сто метров.
Пара машин с боковой загрузкой, штук пять или шесть с верхней. Примерно шесть и сушильных машин. (Приехав в Америку, понял смысл ярлыков на одежде «Не сушить в машине»). Все машины работают от пластиковой карточки, аппарат для пополнения деньгами которой весит тут же на стене. По ценам могу немного ошибаться, но примерно так: боковая машина – 1,50 за стирку, с загрузкой сверху – 1,25, сушка – 25 центов за восемь минут. Заливаются средство для стирки (именно заливается, порошков нет) и, если нужно, дополнительные средства, скажем, для отбеливания. Управление несложное: несколько кнопок для выбора режимов, которые отличаются друг от друга температурой воды и тщательностью отжима. На стене – инструкция. После снятия денег с карты можно узнать, сколько минут до конца стирки.
Аварии случается, но не очень часто. У меня за полгода было пару раз. Просто останавливалась стирка и вода сливалась. Ждать можно тут же – есть даже полка со старыми журналами и книгами – но я ухожу домой. Вначале переживал за вещи, сейчас убедился, что беспокоится нечего. В крайнем случае, если аншлаг, а цикл стирки закончился, нетерпеливые соседи вещи выложат на специальную тележку. На них же можно отвозить постиранные вещи домой, хотя у большинства тележки собственные. Стирают помногу, вероятно, накапливают из экономии.
Ясно, что такая прачечная – место оживлённого общения соседей, хотя по угрюмости и нежеланию здороваться попадаются вполне российские персонажи. Время стирки нужно подгадывать, тем более, я, например, почти всегда использую пару машин для стирки вещей с разными программами. Можно стирать в будний день вечером, швейцар запирает прачечную в десять или позднее, если кто-то не успел закончить. Но я предпочитаю субботу – обильные в этих краях евреи из числа пользователей стирки в этот день исключаются. Однако и тут нужно правильно выбрать время – не один я знаком с канонами иудаизма. Утром приходят белые женщины, после обеда потемней. Найти промежуток – особое искусство.
А вообще – реализованная мечта строителей советского коммунизма путём организации коммун в двадцатых годах прошлого века. Ура!

На самом деле

Задумался: насколько и чем отличается моё нынешнее восприятие Нью-Йорка от того, каким он мне казался издалека. Не скажу, что различия радикальные, но они есть.
Как и многим, в Нью-Йорк, как в Париж и Рим, мне мечталось съездить давно. Теперь уже побывал во всех трёх городах и могу просто радоваться, что в моей жизни старые мечты сбываются, а появляющиеся новые становятся ещё более амбициозными. Их ускоренное осуществление – хороший повод работать над собой.
Возможно, повторяюсь, но Нью-Йорк для меня, пожалуй, единственный город, куда я мог уехать после Москвы. Это в России по Чехову «В Москву! В Москву!». А из Москвы куда? Мне, как любителю всего немецкого, возможно, понравилось бы жить и работать и в Берлине, но Нью-Йорк как-то сам первым всегда приходил на ум.
Мог уехать и уехал. Оказался прав – здесь удобно и интересно. Многие ворчат, что местный ритм слишком их утомляет, но после Москвы, наверное, без этого ритма мне не обойтись.
Что же по-другому? Нью-Йорк казался мне меньше и, не придумаю слова точнее, современнее. Что-то похожее на Мидтаун, только ещё более тесное, сверкающее и динамичное. Оказалось, что Нью-Йорк, даже на Манхэттене может быть тихим и лишённым на мили вокруг небоскрёбов. Учитывая моё малое знакомство с другими районами, – через Бруклин только езжу в аэропорт и обратно, также был на Брайтоне; в Бронкс крайне редко езжу в ближайший молл; в Квинсе не был не разу; не говоря уже про Стейтен Айленд – думаю, что Нью-Йорк ещё более разнообразный, чем о нём существует представление.
Отмечу также, что очень быстро Нью-Йорк для меня перешёл из разряда туристической достопримечательности в удобное место для интересной работы. Не знаю, может, если бы переехал работать в Рим или Париж, случилось бы то же самое. Однако эти города для меня – прежде всего места отдыха, собрание достопримечательностей, Нью-Йорк же – пространство для деятельности.

Рынок разберётся

Два, на первый взгляд, разных события привели к возникновению этого поста. Во-первых, проходя по Пятой авеню, я вдруг обратил внимание, что магазина Киры Пластининой больше нет. Вообще выглядело это смешно: российская марка одежды, судя по всему, существующая благодаря не интересу и спросу покупателей, а деньгам папы Киры, в Нью-Йорке смотрелась примером вошедшего уже в нью-йоркский фольклор российского желания плевать на все местные правила, если есть деньги.
Один магазин был на Пятой авеню, по-прежнему, одной из самых фешенебельных нью-йоркских улиц. Второй – на 34-ой, недалеко от Импайр Стейтс Билдинг, «Мэйсис» и Шестой, традиционно считающейся авеню моды. Обыкновенно магазины эти являли собой унылое зрелище скуки продавцов. Пешеходы, особенно те, кто понимают что-то в модной одежде и со знанием дела обегали соседние магазины, в магазин Пластининой заглядывали редко и с пугливым недоумением. Ясно, что потребности покупателей в Нью-Йорке и завсегдатаев, скажем, «Европейского» у Киевского вокзала отличаются. Теперь же кризис очистил помещение для магазинов, которые будут потребителям интересны.
Сюжет другой: изучая программу футбольного канала, не поверил своим глазам – трансляция матча Россия – Азербайджан! Учитывая, что российский футбол, несмотря на во многом, по моему мнению, случайный успех на чемпионате Европы, к ведущим никак отнести нельзя, объяснение этому может быть одно: потребителю, точнее говоря, зрителю этого канала, (мне в том числе) такой матч может быть интересен. Мексиканское, центрально- и южноамериканские первенства показывают много. Теперь есть трансляции и российского чемпионата. Правда, на другом канале, к которому я не подключён. Пока не подключён.
Вот вам и чудодейственная сила рыночной экономики. Спрос рождает предложение и всё такое прочее. Не говорю, что рынок работает всегда – события нынешнего мирового экономического кризиса тому пример, но при правильном, ограниченном применении инструмент это хороший.

Нет повода не выпить

В Нью-Йорке в этот день проходит большой парад, состоящий главным образом из маршей полицейских оркестров. К этим оркестрам присоединяются многие неполицейские, и не из Нью-Йорка. Много оркестров молодёжных. Соответственно, их участники получают возможность съездить в Нью-Йорк без присмотра родителей. Где нет присмотра родителей, там есть алкоголь.
И вообще праздник этот уже давно стал не только днём католического святого или бравых полицейских: многочисленная реклама, особенно баров, убеждает, что это день необузданного пьянства. Некоторые бары хвастаются, что уже до полудня у них можно заказывать пиво со значительными скидками. Народ скидками пользуется – уже к обеду публика начинает очень напоминать московскую в День города или во время последних звонков.
Можно наблюдать и мирно спящих нетрезвым сном молоденьких барышень с разрисованными лицами, иногда в обнимку с ещё более молодыми кавалерами, и драки за бесплатные воздушные шарики, и подтягивания на поручнях в вагонах поездов метро, и бесцельно и бестолково бродящие семьи с окраин. (Часто барышни пишут на щеках Kiss me, мой приятель, очень хороший турецкий фотокорреспондент, честно признался, что призывом пытался пользоваться. «Пару раз врезали болезненно, но в целом получается!» - доложил он мне вечером).
Правда, не видел, чтобы харкали и блевали на улицах, да и бутылок валяется поменьше. Может, обилие торжественных по случаю полицейских помогает, а может, просто не особенно смотрел. Чинно прохаживающиеся большие чернокожие люди в майках «Настоящий ирландец» в поисках баров со скидками побольше сомнений не оставляли – пролетариат отдыхает.

День полиции

День Святого Патрика заставил меня лучше думать про Родину: оказалось, что массовые гуляния, пьянство и свинство – это не уникальные российские явления. Хотя, конечно, в России масштаб у них посерьёзней.
Однако обо всё по порядку. День Святого Патрика в Нью-Йорке – это такой День милиции, точнее, полиции. Дело в том, что на протяжении долгого времени нью-йоркская полиция состояла главным образом из ирландцев. Во многом это сохранилось и сегодня. Скажем, главный комиссар по-прежнему ирландец. Хотя, понятное дело, в чёрных и испано-язычных районах полицейские такие же, как и жители. Белых там, наоборот, очень не любят, считая, в лучшем случае, коррумпированными.
Почему так случилось, точно не знаю. Тем более, что ирландцы, да и все католики, были целью погромов лишь чуть реже негров, являясь одним из главных врагов Ку-клукс-клана. Идёт это, вероятно, ещё с колониальных времён, с эпохи борьбы Англии с Ватиканом, затем завоевания Ирландии, которая, между прочим, была первой английской колонией. Потом начались распри с католической Франции, в Западном полушарии закончившиеся присоединением Канады.
Изначально североамериканские колонии Англии заселялись ирландцами-протестантами из Ольстера. Они, вместе с шотландцами, быстро снискали себе репутацию совершенно отчаянных, в своём развитии недалеко ушедшими, если ушедшими вообще от индейцев. Потом прибыли ирландцы-католики, главным упрёком против которых всегда было то, что они верны больше Ватикану, чем Вашингтону. После этого не приходится удивляться, что католик-президент был всего один – Кеннеди.
Притоку ирландцев, ищущих лучшей жизни, очень способствовала жестокая колониальная политика Англии, приводившая к регулярным голодным годам в Ирландии в девятнадцатом веке. Таким образом, как бы католиков в Америке не преследовали, лучше было переселяться туда и делать самую грязную работу, чем умирать с голода дома. Постепенно расселись они по всем штатам, так что День Святого Патрика стал одним из самых популярных в Америке. (Не могу здесь не вспомнить один эпизод из «Симпсонов», когда на День Святого Патрика в Спрингфилде ирландцы-католики дерутся с ирландцами-протестантами.)
Продолжение следует…

Почта работает

Давно собираюсь написать оду американской почте. В России, если верить мрачной шутке, письма с войны ещё приходят, здесь же до большинства территории страны, между прочим, совсем не маленькой, письмо со стандартной маркой может дойти за пару дней. Всё компьютеризировано – оформить письмо и заплатить за него можно на сайте почты. Хотя служащие в отделениях, видимо, памятуя о своих при любом раскладе хороших заплатах, работают очень медлительно, но тщательно, и не знающему всех нюансов иностранцу помогут всегда. При этом существует множество других, негосударственных курьерских и почтовых служб, которые работают тоже на высоком уровне. Конкуренция выгодна потребителю.
Такая почтовая система делает отличнейшим предприятием Интернет-магазины. Быстро, удобно: нашёл нужный товар, сравнил цены, если необходимо, выбрал комплектацию, оплатил по карточке и через несколько дней товар прибывает почти до квартиры. У нас в подвале специальная почтовая комната, перед которой на доске пишут номер квартиры, в которую есть посылка. Увидев свой номер, достаточно пойти к швейцару, он откроет дверь и выдаст посылку.
Ещё показательней, насколько без проблем решён вопрос с пересылкой денег. Во-первых, на почте можно приобрести money order на любую сумму, куда можно вписать фамилию и адрес получателя, который потом может получить эту сумму в любом почтовом отделении. Проценты почте совсем небольшие, не помню, может даже, нет их и вовсе. Более того, можно просто выписывать чеки и посылать их письмом по почте.
Доживу ли я до такого момента, когда и в России почта будет работать также? Казалось бы, не самая сложная задача – наладить работу почты. Тем более, если решает её громадная государственная структура. Однако не получается никак. А ведь ещё создавать инновационную экономику собираются…

Жуки

Многие эксперты вполне обосновано считают, что США – самая сильная в военном отношении держава планеты. И дело тут даже не в ядерном арсенале: способные к быстрому развёртыванию полностью компьютеризированные силы могут уничтожать врага на расстоянии в сотни километров. Однако у меня возникает вопрос: если Америка такая мощная, почему в Нью-Йорке нельзя справиться с крысами и клопами?
То, что Америка страна контрастов замечено давно и не только мною. С одной стороны, американцы (не берём многочисленных выходцев и латинской Америки, жителей Брайтона и прочих недавних иммигрантов) сверхчистоплотны. Почти везде полно уборщиков и уборщиц, которые что тут трут, пылесосят и подметают. Кругом изобилуют одноразовые и гигиенически чистые предметы, а люди постоянно моются и пользуются услугами многочисленных прачечных и химчисток.
С другой стороны, почти не различают уличную и домашнюю обувь, в ботинках не только ходят везде, но встают на стулья и диваны, а иногда даже и спят. Что-то помыть в квартире, если про это не говорится в какой-нибудь инструкции, например, к посудомоечной машине, в голову даже не приходит. В крайнем случае, можно нанять прислугу.
Что получается в итоге? Совёт Нью-Йорка проводит специальные, частично секретные слушания о наступлении клопов. Оказывается, клопы атакуют уже не только обитателей дорогущих апартаментов, но и бросаются на людей в театрах Бродвея и в кабинетах лучших и самых дорогих клиник. Как говорится, без комментариев. Ладно бы, если бы хотя войну в Ираке выиграли…
Не говорю уже про тараканов и крыс, путешествующих по метро в изрядных количествах. Я живу в большом кооперативном доме с более чем десятком квартир на этажах и несколькими подъездами. В рассылаемом жильцам информационном листке уже встречал информацию об атаке клопов (к счастью, далеко не моя буквенная линия, квартиры нумерованы цифрой этажа и буквой). Собственная кооперативная служба по борьбе с насекомыми вроде бы атаку отбила. Жильцам предлагается немедленно докладывать о признаках наступления врага. При этом по-американски политкорректно, утверждается, что стеснятся нечего, что клопы заводятся не у грязнуль. Эх, жаль не сказано, у кого же они заводятся… Видимо, у настоящих ньюйоркцев, которые для насекомых, вероятно, - настоящее лакомство.

Лескова не хватает

Недавно прочитал у Горького, хвалившего Лескова, что есть два типа писателей: одни вроде Достоевского и Толстого – мастера слова, вторые – рассказчики, примером которых, по мнению Горького, Лесков как раз и был. Задумался…Мне кажется, что дело не только в умении рассказывать – надо уметь выбрать сюжет для рассказа, разглядеть интересное в повседневности.
Именно поэтому чувствую себя иногда телевизором, когда друзья просят что-нибудь рассказать, развеселить. Жизнь у меня, конечно, интересная, но не до такой же степени. Вероятно, умею я заметить интересное…
Почему об этом сейчас вспомнил? Просто недавно на уроке английского задумался – сколько же разных у нас людей в группе, сколько разных историй. Рассказывать все их нет сейчас ни времени, ни места, не возможности. Вот лишь некоторые начала:
«А я вам говорю, что с «мачизмом» можно бороться! Вот когда я ещё в Мексике пришла работать на автомобильный завод, у нас в бригаде были одни мужики…»
«В Японии хороший начальник должен заботиться о своих подчинённых…».
«В Париже я даже как-то не задумывалась, что если я чернокожая, то…»
«У нас же в Китае как – если старший говорит, перечить ему нельзя. По одному каналу всё время идут передачи Пекинской оперы…»
«Однажды я влюбилась в аргентинца, а у них нет ничего святого, либералы! Это же другая культура совсем! У нас в Чили в церковь ходят каждое воскресенье, а они могут пропустить службу! Вначале я терпела…»
«Как корреспондента ведущей ежедневной газеты меня отправили в танковую дивизию, которая должна была ночью первая переходить границу Курдистана…»
«Как в любой хорошей итальянской семье, наш папа каждый день приходил с работы обедать домой …».
«Все смеются над нами, говорят, что мы не бразильцы, если у нас, на юге, идёт снег. Однажды я ехала к бабушке…».
«А у нас в Польше декретный отпуск дольше, вот моя сестра…».
Думаю, достаточно. Не говорю уже про себя и очень колоритных преподавательниц. (Шутить мне уже строго настрого запретили – одна из преподавательниц однажды чуть не захлебнулась кофе от хохота, да и потом одна из итальянок сильно беременна, утверждает, что бывает так смешно, что может родить прямо во время урока). За каждым таким началом – история. И так на каждом уроке. Уроки два раза в неделю. Может бросить всё и книжки начать писать художественно-документальные?

Скучаю

Иногда спрашивают – скучаю ли я по Родине? Честно скажу – скучаю. Всё меня здесь устраивает. Удобная, спокойная жизнь. В Москву прилетаю, испытываю дискомфорт, расстраиваюсь даже, размышляя, почему в России не может так быть – чисто, аккуратно, красиво, вежливо, сыто. Даже по улице зачастую спокойно нельзя пройти – надо старательно смотреть под ноги, чтобы не упасть и не сломать шею.
Однако скучаю. Думаю, что причин этой тоски две. Первая – люди. Вторая – среда обитания. Поясню. Во-первых, не хватает близких людей. Конечно, звоню, переписываюсь, друзья у меня и здесь есть, множество интересных людей встречаю, но всё-таки не хватает тех, кто в Москве. Особенно в этой связи чувствуется разница во времени: иногда после тяжёлого рабочего дня, хочется поговорить, зарядиться моральной энергией, посетовать на жизнь, или просто поделиться хорошими новостями и хорошим настроением, а нельзя – все в Москве давно и крепко спят.
Во-вторых, скучаю я просто по Москве. Со всей её, опять-таки, неустроенностью. Так иногда хочется погулять по центру, побродить по Бульварному кольцу, перекусить в знакомых местах, пройти мимо школы, поиграть в футбол в спортивном зале МГИМО, посидеть у могилы отца, попереживать на стадионе, послушать хорошую музыку в консерватории, да мало ли чего ещё есть в Москве, чего нет здесь. Нью-Йорк же совсем другой. Красивый, комфортный, уже тоже ставший домашним, но другой. (Всё больше убеждаюсь, что единственное место на планете, куда я мог уехать и уехал из Москвы, - это Нью-Йорк. Конечно, есть ещё Берлин и Лондон. Но что-то я сомневаюсь…) Вероятно, это и есть тоска по Родине. Всего с собой не увезёшь. Да я, признаться, и не хочу. Представляю, как ужасно тяжело было людям разных эпох и народов, покидавших Родину без надежды вернуться, например, по политическим причинам. Не могу понять иммигрантов, которые домой даже не стремятся. Вот будет просвет в работе, обязательно слетаю домой. Посмотрю на московскую весну. Может, и люди будут поприветливее.

Страшная сила

Записавшись в спортивный зал, я в качестве бонуса получил три вводных урока с персональным тренером. Увидев первого тренера, который помимо прочего ещё и забыл явиться на вторую тренировку, я разочаровался – после первой тренировки сложилось впечатление, что о том, как мне тренироваться, я знаю больше него.
Оставалось ещё две тренировки. Энтузиазма в выборе нового тренера я не проявлял, и дождался звонка от другого – невысокого, крепкого, такого же чёрного, как и первый, субъекта средних лет, решительно настроенного сделать из меня чемпиона по всем видам спорта. При знакомстве он поинтересовался, откуда я родом. Узнав, что из России, пришёл в восторг и заявил, что знает русских, - они сильные! После чего сразу же назвал «братом».
Вскоре я услышал, что перед другими тренерами, в подавляющем большинстве своём также очень небелыми, он хвастает своим новым подопечным – «русский!», «брат!». Сразу вспомнилось прочтённое и слышанное о первых годах советской власти: на многолюдных митингах посланцы угнетённых народов Азии и Африки утверждали, что братский русский пролетариат защитит их от белых колонизаторов.
Рассказал эту историю своему товарищу, ньюйоркцу, вполне белому человеку, колумбийского происхождения, еврейского воспитания и вообще очень непростой судьбы. «Хм…Конечно, касательно цвета кожи русские – белые. Но знаешь, признаюсь честно: каждый знает, русские – это страшная сила. Можешь мне поверить – я же из Бруклина. Я русских много видел, вы русские – здоровые». Тут на ум мне пришёл фильм прошлого года про нью-йоркских копов с Де Ниро и Аль Пачино. В русском прокате он, если не ошибаюсь, шёл под названием «Право на убийство». Фильм вполне развлекательный, а его развязка во многом строилась именно на этой «здоровости» русских. Тем, кто не видел, советую посмотреть.

Ящик

В России я никогда не был большим любителем просмотра телевизора. Конечно, далеко не всегда я могу посетить футбольные матчи, которые проходят не в Москве, следовательно, без телевидения не обойтись. Совсем немного и весьма критически смотрел новости, ещё реже фильмы, да некоторые научно-познавательные передачи и фильмы, качественных которых становилось всё меньше и меньше.
В Америке оказалось всё по-другому. И дело совсем не в количестве спутниковых каналов (при желании можно иметь пять или шесть футбольных) – качество другое. Наиболее заметен контраст в новостях. Понятно, что существует предвзятость и зачастую очень сильная, но, если есть потребность в большей объективности, всегда можно переключить и смотреть канал политических противников. Каналы и политические передачи действительно очень «партийны» - деля политиков на «своих» и «чужих» вполне могут дойти и до лжи. Впрочем, даже такая пропаганда делается очень качественно.
Мне, как иностранцу, полезно просто смотреть всё подряд, стремясь овладеть тонкостями другого языка, но смотреть всё подряд не требуется – можно выбирать, и выбирать из передач хорошего качества. Например, не перестаю поражаться качеству и тонкости юмора ‘The Daily Show’ – притом, что передача эта действительно информационная, и аналитическая, не смеяться не возможно. Или «Симпсоны» - мультипликационный сериал, однако и над американским обществом смеются очень тонко, и точности языка, пускай, и в его разговорном варианте, можно удивляться. Первое время, ориентируясь на российский опыт, искренне не понимал, зачем платить за кабельное телевидение. Теперь плачу без протестов. Хотя времени перед телевизором по-прежнему провожу немного, заметил, что под программу передач стал подстраивать другие дела. Пожалуй, это ещё одно подтверждение того, что в Америке работать умеют. А вот у нас, ещё раз с сожалением констатирую, с профессионализмом туго. Телевидение – не исключение.

Неродная речь

Итак, как я уже упоминал, начал я ходить на вечерние курсы английского языка. Как и следовало ожидать, на вступительном экзамене выяснилось, что у меня – восьмой из восьми возможных уровней владения. Таких хороших групп нет, и оказался я в расширенной «продвинутой» группе, куда брали чуть ли не уровня с пятого.
В уныние от этого не пришёл – систематически заниматься английским для меня необходимо. Понятно, что делал это и без курсов регулярно сам, однако возможность говорения в присутствии преподавателя, поправляющего ошибки, сама по себе практика общения важны хотя бы для того, чтобы почувствовать себя увереннее.
Хожу я в Хантер-колледж, являющийся часть системы Городского университета Нью-Йорка, существующего на деньги налогоплательщиков. (Как, например, и Университет штата Нью-Йорк, кампусы которого разбросаны по всему большому штату, включая и город. А вот знаменитые Колумбийский и Нью-йоркский университеты существует на собственные, частные, как здесь принято говорить, средства).
Хантер существует со второй половины девятнадцатого века, прославился тем, что туда очень рано начали принимать католиков-ирландцев и женщин. Всегда был популярен среди иммигрантов, следовательно, курсы английского как иностранного там давно уже пользуются славой. Учитывая приемлемую цену и близость Хантера к моей работе, над тем, куда пойти, раздумывал недолго. Вполне всем доволен – и преподавательницы стараются, и группа забавная. (Ещё немного и я в совершенстве овладею говорением на английском с французским, испанским, итальянским, португальским, японским, китайским и даже турецким акцентом. С немецким, вроде бы, и так уже умею).
Самое главное – почувствовал себя увереннее. Почувствовал, что могу объяснить сложные вещи, поспорить, убедить, рассмешить. Хотя понимал и раньше почти всё, множество нужных, метких, подходящих слов зачастую приходило на ум только после завершения разговора. Сейчас с этим полегче – всё чаще замечаю, что без лишних мучений речь получается складной как-то сама. И это радует. Окружают меня здесь, конечно, не снобские, вредные французы, способные усомниться в качестве французского венгра Саркози, но виртуозное владение английским для моей нынешней работы необходимо. Как говорится, нет пределов совершенству. Продолжаю над собой работать.

Из двух зол

У тех, кто собирается в Америку, так или иначе возникнет вопрос – чем лететь лучше? «Дельтой» или «Аэрофлотом»?
У обеих компаний есть и недостатки, и достоинства. Так что: какой лететь – почти без разницы. (Говорят, что наиболее комфортное путешествие – европейскими компаниями, которые делают остановку в Европе. Не знаю. Не летал. Верю, что сервис там лучше. Однако для меня лучше совершить такое путешествие одним махом. Да и в Европе русскому человеку погулять не легко – визы).
Как постоянный клиент «Дельты» предпочитаю летать ей. (Когда-то думал, что хуже «Аэрофлота» быть нельзя) Недавно попробовал «Аэрофлотом». Итак:
1. У «Дельты» регулярно что-то ломается. Американцы это знают особенно хорошо по внутренним рейсам. Говорят, по мнению самих американцев «Дельта» - худшая компания. Соответственно, расписание соблюдается зачастую теоретически.
2. В теории расписание «Дельты» мне нравится больше: из Москвы улетают в двенадцать дня, можно толком не проснувшись поспать в самолёте. Прилетают днём того же дня – есть время устроиться. Обратно улетают после обеда, опять можно выспаться. Прилетают в Москву рано утром следующего дня – весь день впереди.
3. На «Аэрофлоте» вкусно кормят. Конечно, знаменитая половинка чёрного хлеба выглядит смешно. Но еда гораздо лучше. Стюард мне даже сообщил, что блюд чуть ли не сорок видов и заказывать можно, покупая билет. Проверю.
4. Если кому-то интересно – на «Дельте» можно попросить бесплатного вина или пива.
5. На «Аэрофлоте» последний раз не показывали кино. Может, частный случай. А может и нет. Хотя мне всегда есть чем заняться, перелёт долгий и хороший фильм не помешает.
6. Персонал «Аэрофлота» приятно удивил умеренным хамством. Хамят, конечно, но с юмором и улыбаются. Вежливо так хамят. В «Дельте» же русскоязычный персонал из иммигрантов нахамить может тоже. Правда, их смешной русский в брайтоновском варианте – лишнее развлечение.
7. «Дельта» летает в убогий терминал. Третий. У «Аэрофлота» - первый. Куда симпатичней.
8. Проблемы могут возникнуть, если вы пытаетесь сесть на рейс «Аэрофлота» с алкоголем, купленным в магазине беспошлинной торговли, что, конечно, полный идиотизм.
9. По ценам примерно одинаково.

Spring!

Получилось очень ярко: вернулся из Москвы, а тут весна.
Уже стало обычным, что московских эмоций у меня в основном две – восхищение красотой местных женщин и грусть оттого, что по каким-то таинственным причинам порядка на Родине навести совершенно невозможно. И в Нью-Йорке снег бывает, и дождь, и машин много, и промышленности, и город большой, и жителей много, однако от прохождения 50-100 метров штаны никак не бывают забрызганы по колено грязью.
В Нью-Йорк же прилетел, подвергся в аэропорту четырёхчасовой экзекуции допроса и неуклюжего обыска (неужели с моей открытостью и прямотой я так похож на шпиона?!), утром проснулся и … весна! И не потому, что солнце (оно здесь подавляющее число дней в году), небо голубое и в тени пятнадцать градусов, а просто потому что настроение, которое бывает только весной. Иду вечером с работы мимо доски, на которой пишут, кому из жильцов пришла посылка, а там надпись «Spring!».
Даже середина февраля ещё не наступила, а уже весна. Работы же и всяких прочих, важных дел чуть ли не с каждым днём больше. Несмотря на это, читателей ждут на наступающей неделе несколько записей, в частности про то, как я пошёл в колледж и что посмотреть по американскому телевидению.

Чёрное и белое

Возвращаюсь вчера домой в метро, читаю книгу, вдруг слышу – вопли, по произношению явно негритянские. Ну, думаю, какой-нибудь очередной поэт собирает деньги – подъезжаем к Гарлему. Прислушался. На поэта не похоже. Слишком агрессивно.
Оказалось, что здоровенный чёрный неопределённых занятий и неопрятного внешнего вида орёт на чёрного вида педерастического, аккуратного, можно даже сказать, интеллигентного. Последний с белым и азиатом садился в вагон вместе со мной. Не знаю причины скандала. Думаю, здоровяк заметил, что троица что-то, возможно, про него шепталась. А может и просто так – что-то почудилось в больном мозгу. Здоровяк орал вволю – использовал самые отборные ругательные слова, высказал всё, что думает про гомосексуалистов, помянул и маму, и папу атакуемого, спросил того, что делает конкретно он, когда чёрные братья и сестры голодают на улицах, заявил, что объект его ярости спелся с белыми и азиатами, указывая на его спутников, тем самым предав африканскую расу.
Признаться, я подумал, что сейчас вот-вот в ход пойдут руки и ноги. С досадой решил, что придётся мне оторваться от чтения – вагон был полон женщинами и тщедушными клерками с Уолл-Стрит, так что кроме меня хулигана в случае драки унять, пожалуй, было и некому. Пока я вспоминал приёмы морской пехоты Тихоокеанского флота, способных вырубить человека с одного удара, которым меня учил дядя, обратил внимание, что не всё так плохо.
Подозреваю, что здоровяк, демонстрируя юридическую грамотность, первый драки не начинал, стараясь своей руганью спровоцировать второго чернокожего. Тот же, удивительным образом, не терялся и тихим голосом, терявшимся в раскатах баса здоровяка, пытался что-то возражать и даже рассказывать о неправительственной, благотворительной организации, в которой работает.
Тут уже и случилась остановка в Гарлеме. Здоровяк вышел, продолжая вопить на платформе. Сидевшая рядом со мной молодая вполне смуглая женщина сказала другой, напротив, такой же очень небелой. «Чёрный, белый, если дурак, то без разницы. А ведь мы все так не думаем». И то верно – дурость человека от цвета кожи, пожалуй, не зависит.