Чёрное и белое

Возвращаюсь вчера домой в метро, читаю книгу, вдруг слышу – вопли, по произношению явно негритянские. Ну, думаю, какой-нибудь очередной поэт собирает деньги – подъезжаем к Гарлему. Прислушался. На поэта не похоже. Слишком агрессивно.
Оказалось, что здоровенный чёрный неопределённых занятий и неопрятного внешнего вида орёт на чёрного вида педерастического, аккуратного, можно даже сказать, интеллигентного. Последний с белым и азиатом садился в вагон вместе со мной. Не знаю причины скандала. Думаю, здоровяк заметил, что троица что-то, возможно, про него шепталась. А может и просто так – что-то почудилось в больном мозгу. Здоровяк орал вволю – использовал самые отборные ругательные слова, высказал всё, что думает про гомосексуалистов, помянул и маму, и папу атакуемого, спросил того, что делает конкретно он, когда чёрные братья и сестры голодают на улицах, заявил, что объект его ярости спелся с белыми и азиатами, указывая на его спутников, тем самым предав африканскую расу.
Признаться, я подумал, что сейчас вот-вот в ход пойдут руки и ноги. С досадой решил, что придётся мне оторваться от чтения – вагон был полон женщинами и тщедушными клерками с Уолл-Стрит, так что кроме меня хулигана в случае драки унять, пожалуй, было и некому. Пока я вспоминал приёмы морской пехоты Тихоокеанского флота, способных вырубить человека с одного удара, которым меня учил дядя, обратил внимание, что не всё так плохо.
Подозреваю, что здоровяк, демонстрируя юридическую грамотность, первый драки не начинал, стараясь своей руганью спровоцировать второго чернокожего. Тот же, удивительным образом, не терялся и тихим голосом, терявшимся в раскатах баса здоровяка, пытался что-то возражать и даже рассказывать о неправительственной, благотворительной организации, в которой работает.
Тут уже и случилась остановка в Гарлеме. Здоровяк вышел, продолжая вопить на платформе. Сидевшая рядом со мной молодая вполне смуглая женщина сказала другой, напротив, такой же очень небелой. «Чёрный, белый, если дурак, то без разницы. А ведь мы все так не думаем». И то верно – дурость человека от цвета кожи, пожалуй, не зависит.