Не Брайтон

Всю минувшую неделю организовывал для небольшой делегации из России встречи. Приглашал учёных-экспертов самого высокого разряда и успешных региональных политиков. Процентов восемьдесят из тех, кого приглашал, начиная выступление перед гостями из России, признавались: мои предки — русские.
Именно так. Русские. Не говорили, белорусы, украинцы, евреи — не знают тут различий. Имеют ли эти различия смысл? Да и вообще, всегда ли можно провести эти разграничительные линии в такой стране, как Россия? Рассказывая откуда приехали их предки, называли самые различные места на территории современных Украины, Белоруссии, России...
Повторю: все эти люди успешны, талантливы. Большинство из них американцы в третьем поколении. Значит, приехали их предки с территории тогдашней Российской империи в конце девятнадцатого — начале двадцатого века. Невольно задумался — чтобы было если бы их предки остались? Конечно, наклонение это очень сослагательное: погромы были страшные, царское правительство удерживать их и не собиралось. Несмотря на перманентный абсурд отечественной жизни, лишения и беды, достигнуто Россией с тех времён немало. Среди тех, кто обеспечил эти достижения, немало и евреев. Но насколько было бы больше этих свершений, если бы дедушки-бабушки всех этих неординарных, успешных людей остались?
Сейчас на этот вопрос ответить невозможно. Уезжать продолжают. Эмиграция родителей Сергея Брина уже также история. Власть, государство, общественный строй сменились уже несколько раз, а кто-то без сожаления расстаётся с российским гражданством в эти дни. Чёрт с ними, сказать очень легко. Правильно ли?

Слуги народа

Ехал вечером после приёма из российского консульства домой. Так как консульство находится на Верхнем Ист-Сайде, единственный вариант добираться мне до дому – на автобусе. Хоть и далеко, но до метро ещё дальше, а так вечер, машин мало, тепло, светло, сижу, читаю.
Где-то в центре Гарлема заходит в автобус человек. Чёрный, немолодой, высокого роста. Я обратил внимание на то, как помят у него костюм (видимо, работа сидячая, а погладить некогда, подумал я), и сколько у него разного багажа, портфель, сумки, какие-то пакеты, книги, бумаги.
Сижу дальше читаю. Чувствую шевеление какое-то. Вижу, хоть людей в автобусе и не много, а приветствуют мужчину, руки ему жмут, разговаривают. Думаю, мало ли, Гарлем, может, проповедник какой авторитетный или общественник. Краем уха слышу, старушку мужчина спрашивает про каких-то её родственников, наладились ли у них дела. Других людей про что-то распрашивает.
Через пару остановок вышел. «Надо же, - говорит старушка мужчине на соседнем сиденье. – Совсем простой, не скажешь, что член городского совета, на автобусе ездит, мэр-то Блумберг, говорят, тоже только на метро ездит, но я его пока не встречала».
Думаю, особенные комментарии излишни. Для справки: городской совет – это нью-йоркский парламент. Власть большая. (Пытался представить не то, что депутата Мосгордумы, хотя бы председателя какого-нибудь московского муниципалитета в автобусе. Не смог.) Да и Блумберг, между прочим, миллиардер. И нажил он своё состояние до того, как стал градоначальником. Сейчас зарплату получает доллар в год минус налоги, а на выборы тратил собственные миллионы. Нравится, похоже, быть мэром. А про метро, говорит, что это быстрее и удобнее.