Вегас

Пока живу в Москве, обо всём рассказываю задним числом.
Этим летом побывал и в Лас-Вегасе. Подозреваю, что буду далеко не одинок, если скажу, что вблизи оно скромнее, чем разрекламировано в фольклоре. Нагромождение отелей-казино в пустыне. Жарко. Очень жарко, хотя и сухо. Так как кризис на городе сказался не сильно, продолжают строить, следовательно, местами шумно и очень пыльно. Толпы людей. В основном – калифорнийцы и жители других близлежащих штатов. Много семей с детьми, ещё больше пенсионеров. Часто публика удручает – одни только здоровые, орущие, пьяные в стельку, размалёванные, вполне по российским стандартам заголённые фермерские дочки, второй раз в жизни надевшие каблуки, от того быстро падающие физиономиями об пол и долго не могущие потом встать, чего стоят.
Хотя я был во многих местах туристического паломничества, Лас-Вегас в этом смысле удивил в смысле количества отдыхающих. Если гостиница не на несколько тысяч, смысла её строить нет. Напоминает всё это огромные фабрики отдыха, особенно когда эти толпы массово, организовано и обильно едят. Известны сделанные под Париж, Нью-Йорк, Венецию и другие знаменитые места планеты гостиницы, однако же тематически разукрашены лишь небольшие части этих отелей, гости же размещаются в огромных зданиях с длинными одинаковыми коридорами – не редкость встретить в них ближе к вечеру подвыпивших отдыхающих мучительно блуждающих в поисках своей комнаты.
Сами же эти копированные достопримечательности (сужу хотя бы по парижскому и нью-йоркскому отелю) – весьма слабые копии. Впрочем, большинство провинциальных американских обывателей, посещающих Лас-Вегас, оригиналов всё равно никогда не увидят, да и, возможно, смотреть их не захотят, будучи уверенными, что в Лас-Вегасе лучше.
Казино при ближайшем рассмотрении также оказываются менее привлекательными. Такие массовые фабрики по выкачиванию денег из калифорнийских бабушек. Я – человек азартный в разумных пределах. Попробовал и понаблюдал: по-моему, единственная возможность обогатиться в казино – играть по-крупному. Тогда есть шанс, что, поставив много, однажды выиграешь ещё больше. На автоматах у меня бывало, что, поставив несколько центов, я выигрывал несколько долларов. Рулетка представляет собой процесс быстрого и глупого проигрыша. На автоматах проигрыш можно замедлить, выработав «стратегии» того, как не потерять всё и сразу. Подозреваю, что повыше шансы выиграть в карточных играх, но в них для этого надо уметь хорошо играть, а я не умею вовсе.
Что-то картина получается у меня невесёлая. Спешу заверить: о своей поездке я совсем не пожалел. И не потому, что съездил «для галочки». Тепло, смена обстановки, вкусная еда, не такие высокие, как в Нью-Йорке цены, хороший сервис – уже неплохие предпосылки для отдыха. Помимо этого почти в каждом отеле есть шоу, многие из которых действительно самого высокого уровня. Я посмотрел одно, цирковое, и получил большое удовольствие. (К тому же съездил из Лас-Вегаса на автобусную экскурсию к Большому каньону, о чём, может, напишу отдельно. Главное впечатление от этой экскурсии – вполне российские незаселённые просторы.) То есть, о путешествии в Лас-Вегас всё-таки не жалею.

Культ

Есть в Америке два связанных друг с другом явления. Первое – поклонение местам, связанным с недолгой и не всегда героической историей страны. Много существует научных трудов, доказывающих, что при всей набожности американцев, особенно чтят они самостоятельно созданную гражданскую религию, обожествляющую их историю, государство и политический режим. Причины второго феномена надо искать в исконном желание американцев заработать, хотя с созданием исторической мифологии оно тоже связано вполне – это придумывание музеев, и музеев интересных буквально на ровном месте.
Эти летом я побывал в Филадельфии (второй раз, в хорошую погоду) и фамильной усадьбе Рузвельтов в штате Нью-Йорк. Надеюсь, что когда-нибудь у меня дойдут руки до книги, или хотя бы объёмной статьи, о том, как похожи мы с американцами. В такой книге обязательно нужно рассказать про усадьбу Рузвельта – почитание этого президента напоминает культ Ленина. Отличие в том, что таких ленинов у американцев много – Вашингтон, Франклин, Джефферсон, Джексон, Линкольн, из президентов прошлого века, конечно, Франклин Рузвельт. И это не считая всяческих пионеров и местных героев войны за независимость, кого-нибудь о чём-нибудь предупредивших или отличившихся при какой-нибудь «великой» битве, в которой с обеих сторон участвовали целых 20-30 воинов.
До мумифицирования, правда, не додумались, однако в остальном поклонение этим богам и героям организовано с размахом. Посещал я усадьбу Рузвельтов в компании достаточно пожилого, влиятельного, компетентного и во всех смыслах приятного профессора, не чуждого даже региональной политике. «Николай! Обращаю твоё внимание, что мы в одной из самых почитаемых святынь (может, он сказал и мемориал, точного слова не помню, но смысл ясен) Америки!», - сказал он с восхищённым вздохом.
Не будучи американцем, по существу могу отметить обширность владения. Не имея дворянства и монархии, в США сумели создать свою аристократию, заметной величиной в которой были Рузвельты. Величина Рузвельта, по мнению многих, в том и состоит, что, являясь частью самой верхушки общественной иерархии, он решительно обратился против «своих», заложил основы социального государства с доминирующим средним классом. Сегодня имение, как большинство американских памятных мест, включая статую Свободы, управляется государственным ведомством национальных парков.
Этим же ведомством управляется и Дом независимости в Филадельфии, почти полностью сохранившийся в том виде, как его построили в восемнадцатом веке. Здесь была провозглашена независимость британских североамериканских колоний, а потом разработана конституция. Доступ в музей только экскурсиями, так что я оказался среди пары десятков американцев, которые на почти любой вопрос дружным хором отвечали заученными в школе кусками Декларации независимости и конституции. При этом возникло у меня два вопроса. Вопрос первый: учат ли они эти куски механически, боясь кары учителя, или действительно проникаются идеями о всеобщем человеческом равенстве, свободе и демократии? Вопрос второй: насколько хорошо знают эти тексты представители стремительно расширяющихся испано- и русскоязычных сообществ?
Последняя проблема особенно серьёзна. Лично знаю некоторых американских граждан, которые и по-английски, чуть ли не с тем же знаменитым акцентом рассказывают «А вот у нас в Одессе…». Кто для них любвеобильный хитрец Франклин, харизматичный и успешный вояка Вашингтон, другие отцы-основатели? Переживают ли они прения сторонников и противников укрепления федеральной власти во время принятия американской конституции?
Сейчас США стремительно меняются. Даже невиданный наплыв иммигрантов конца девятнадцатого-начала двадцатого века, пожалуй, уже превзойдён. Найдёт ли американское общество инструменты для интеграции всех пришлых по старым рецептам? Сработают ли местный культ героев и гражданская религия? Или удастся сплотиться вокруг извечного желания и умения заработать, которое можно наблюдать даже в отдельной индустрии музеев?