О сходстве великих держав

С некоторым удивлением обнаружил в Нью-Йорке «бомбил». Конечно, я знал, что в аэропорту рейсы из Москвы встречают коренастые, нагловатые мужики, очень напоминающие своих коллег в Шереметьево, и спрашивают, куда ехать. Но речь сейчас не о них. Ближе к вечеру поймать здесь такси сложнее. Это днём их больше, чем обычных машин. К вечеру куда-то все деваются. Видимо, тоже профсоюзы, нормированный рабочий день и смены…
В четверг я засиделся со всякими делами в офисе и, опаздывая на футбол, безнадёжно пытался поймать машину. Вначале остановилась одна – явно не такси. Думаю, мало ли что. Сделал вид, что не заметил. Когда остановилась вторая, понял: вот они «частники»!
Заднее стекло открыто. Заглядываю – за рулём южноазиатского вида водитель. Цену назвал в два раза большую, чем стоит поездка на самом деле. В результате я сторговался даже чуть дешевле, чем было бы на официальном такси. Ехали заметно быстрее. Водитель был любезен. Так что если кто-то думает, что здесь этот вопрос полностью отрегулирован и решён символичными для Нью-Йорка жёлтыми такси, то он ошибается.
В связи с этим замечу, что не удивляюсь – зарегулированность местной жизни при некоторых навыках обращения с ней оказывается преодолеваемой. Недаром говорят, про американскую «креативную коррупцию»: столетиями американцы, обходя различные препоны, помогали своей стране развиваться. Существует это и сегодня. Открыто и нагло здесь взяток, конечно, не берут. Научились делать это изящно и максимально сложно для уголовного преследования. Коррупция продолжает развиваться. Помогает ли она развиваться Америке сегодня – вопрос открытый. Многие мои знакомые, образованные, думающие американцы сомневаются. Нам же может греть душу тот факт, что Россия и Америка похожи и этим – любую проблему всегда можно решить не совсем формально. Или совсем неформально.

В Америке всё есть

В своих статьях я иногда пишу, что Америка сегодня является самой сильной державой планеты. Хотя к США я настроен весьма критически, не признавать мощь Соединённых Штатов по целому ряду экономических и военных параметров не могу. Однако, с другой стороны, пожив здесь, вижу многочисленные слабости, казалось бы, невозможные у такой державы.
Во время и после завершившейся предвыборной кампании об этих проблемах говорили и говорят много. (О некоторых боятся даже начинать разговор – настолько они сложны для решения. Например, о перенаселённости тюрем, о том, что социальная система в любой момент может прекратить своё существование, так как на неё нет денег. Вообще. Ни цента.) Приезжая в Россию, и отвечая на вопросы об американской жизни, иногда про это рассказываю. Слушатели удивляются – «не может быть, чтобы в Америке было хуже, чем у нас».
Очень даже может. В то время, как десятки и сотни миллиардов долларов идут на войну в Ираке или на помощь обанкротившимся финансовым компаниям, особенно приближенным к власти, не хватает зачастую всего лишь миллионов на поддержание инфраструктуры, мостов и дорог, иногда вполне сравнимых с российскими. Обама не упускает случая пообещать, что этим займётся. Посмотрим…
Десятки миллионов людей лишены медицинского обслуживания. Лишены вообще. Конечно, лучшие здешние врачи – лучшие в мире, а наше медицинское обслуживание большей частью примитивно, но оно хотя бы существуют. Здесь же число людей, лишённых и этого, стремится к ста миллионам. Такая же беда с начальным образованием. У нас хотя бы научат читать и писать (правда, говорят, сейчас ситуация ухудшается), в Америке, где расположены многие абсолютно лучшие университеты в мире, на это надежда есть не всегда. Один мой знакомый работает в школе, учит детей 10-12 лет, большей частью чернокожих. Его круглосуточное состояние – стресс, иногда сменяющийся абсолютным шоком. Не перестаю поражаться даже не тому, что он умудряется оставаться в живых (и многие дошколята, смотря на старших, в таких районах твёрдо уверены, что самое весёлое в жизни – убивать и мучить людей, главное, чтобы копы не поймали), а тому с каким упорством он продолжает пытаться, зачастую успешно, воспитывать из своих подопечных образованных людей. Спросил его, в чём причина такой беды. Он так и не сумел выбрать из бедности, расовых отношений и самой системы, не допускающей, что учитель должен быть воспитателем. Больше же этих детей воспитывать некому.
Так что если кто-то вам скажет, что в Америке всё прекрасно, не верьте. При этом не стоит забывать, что страна это действительно великая, граждане её достигли и ещё достигнут многих успехов, в том числе, и в борьбе со своими многочисленными проблемами.

Труд

К большому моему сожалению, вести дневник в последнее время физически не успеваю – слишком много работы. Постепенно начинаю вкалывать совсем по-московски в том смысле, что и за тысячи километров от родных мест успел настолько освоиться, чтобы работать на полную мощность, не делая скидки на другую страну, другую культуру, другой континент, другой язык.
Когда-то уже здесь, по-моему, писал, что удобство местной жизни позволяет работе отдавать больше сил. Силы нужны. Особенно много времени и сил уходит на то, чтобы читать множество газет и журналов, смотреть телевизор, вникать в местную политику настолько, чтобы успешно работать. Возможно, в этом даже моё преимущество: если всю жизнь находиться в привычной обстановке, многие вещи становятся привычными, чего-то не замечаешь вовсе. Учились со мной два примерных и трудолюбивых северных корейца. Один даже более примерный и трудолюбивый, чем другой. (Говорят, сейчас работает переводчиком на шестисторонних переговорах и даже мелькает по телевизору, чего я сам, впрочем, не видел). Каждый день он не выходил из библиотеки пока не прочитывал всю свежую прессу на русском, улучшая не только свой язык, но и узнавая про Россию больше многих россиян.
У меня фанатизма меньше, но для успешной работы здесь нужно знать множество вещей, тренируясь выбирать из газет, журналов и телепрограмм самое интересное и полезное. Неожиданным и не совсем приятным последствием этого стало некоторое ухудшение русского языка. Хорошо, что в последний приезд в Москву захватил томик Горького, надо за него засесть капитально, а то до ста страниц разного текста в день на английском и неделями не одной хорошей страницы чтения на русском качество моей родной речи точно не улучшают. Кстати сказать, с книгой этой вышел курьёз – обыскивавшая мой багаж в Шереметьево женщина была шокирована, обнаружив в чемодане Горького. Сказала, что такого от пассажиров за свою долгую работу здесь ещё не видала. Всё допытывалась кто я такой, чтобы возить в Америку с собой том из собрания сочинений классика. Автографа не попросила…

Цвет

Конечно, Россия – страна многонациональная. Однако нужно приехать в Нью-Йорк, чтобы почувствовать всё многообразие рас и национальностей. Совершенно запросто в течение моего дня здесь я могу: утром из новостей узнать, что мэр Блумберг почтил память жертв очередного теракта в индуистском храме где-нибудь в Бруклине; на работе встретиться с зашедшими что-либо настраивать монтёрами, которые будут из Мексики и Пакистана с бригадиром-потомком переселенцев из Италии; пообедать шаурмой, которую делают марокканцы; предварительно проконсультировавшись с моей представительницей в банке родом из Сеула, пойти в ближайшее его отделение, где меня будет обслуживать полячка, а за соседними столами будут сидеть англичанин и азербайджанец; сесть в такси, за рулём которого будет египтянин, и поехать играть в футбол вместе с ямайцами, японцем, хорватом и ещё представителями десятка других национальностей.
Постепенно к этому привыкаешь. Как и к тому, что со своим цветом кожи можешь часто быть в меньшинстве. Я впервые ясно осознал это в Филадельфии. Там чернокожих столько же, сколько белых, к тому же нет разнообразия других оттенков кожи, как в Нью-Йорке. В принципе сложно быть ксенофобом, когда каждый день видишь, как много вокруг людей, отличных от тебя, как все они могу уживаться друг с другом, что в большинстве своём они, как минимум, не хуже других, что достоинство, достижения, привлекательность человека сложно связать с его национальностью и цветом кожи. Кстати говоря, удивительно, как мало здесь спустя всего менее чем полвека, после нескольких столетий рабства и вражды, в повседневных отношениях расизма. Конечно, может, это в Нью-Йорке, да и люди, вероятно, научились его скрывать.
Впрочем, Обама президентом всё-таки стал. Во время предвыборной кампании среди чернокожих правозащитников находились скептики, считавшие, что если он победит, это им только будет мешать – все сразу решат, что афроамериканцы добились полного равноправия, хотя на самом деле о равноправии говорить не приходится. Трудно сказать, правы ли они, хотя победа Обамы, конечно же, не решила всех проблем многочисленных обитателей многочисленных гетто, где полиция часто боится даже появляться.

Свои?

Вчера всё-таки добрался до Брайтона. Не мог я не посмотреть на место, которое в русскоязычной культуре, популярной, по крайней мере, уже приобрело значение, сравнимое, скажем, с Арбатом или Невским.
Главное впечатление от Брайтона – океан. Недаром район называется пляжным. Простор зимнего пляжа, слепящее заходящее солнце, корабли в дали – новые штрихи к портрету этого города, гигантские размеры которого стали ещё очевиднее во время долгого пути на Брайтон. Что касается «русскости», то столкновение с ней удовольствие сомнительное – уже при выходе с поезда замечаешь тётку, голосящую «Беляши!», уместную скорее на площади трёх вокзалов.
Русская речь слышна повсюду, хотя и в других районах Нью-Йорка она совсем не редкость. Разнообразные магазины зазывают вывесками на русском. Вывески эти отдельный образец местного языка: например, аптека «травяная» (а не гомеопатическая), причёски «вечерние» (видимо, в дополнение к вечерним платьям). Ассортимент магазинов тоже особенный: и икры можно купить, и дублёнки вполне черкизовского качества и фасона. Кто-то ведёт торговлю черкизовским форматом, кто-то и вовсе разложив свои пожитки прямо на земле.
Окружающие лица все знакомы. Особенно я приметил кавказского вида юношу в шапочке «Милана», спортивном костюме и с сумочкой с футбольными бутсами. Персонаж вполне отечественный. Видно, что местные власти место это за «русскими» давно закрепили – на столбах развешаны баннеры на английском. Что-то про русский район, уникальность и необходимость соблюдать чистоту.
Знакомые из иммигрантов возмущаются, что в это своё путешествие, знакомство с Брайтоном никого не позвал с собой. Говорят, что мне стоит там бывать чаще, навещать знакомых и вообще чувствовать себя как дома. Не знаю…В гости, конечно, ходить приятно, но сильно я сомневаюсь, что отечественная реальность, которую пытаются восстановить на Брайтоне, настолько приятна, чтобы за всю неё держаться. Уж лучше сразу возвращаться в Москву…

Провинция

На днях был по делам в Филадельфии. Город в истории США, конечно, по многим основаниям важнейший, но … кажется дремучей провинцией. Говорят, что единственный город в США, где не грозит сойти с ума от скуки, – Нью-Йорк. Я пока сохраняю оптимизм и в это верить не хочу. Всё-таки страна большая…
Из Филадельфии же буквально бежал – с нетерпением и не без некоторого нарушения правил сумел проникнуть на автобус, отправляющийся на час раньше моего. Больше вытерпеть не мог.
Во-первых, отчего-то была противная погода. В Филадельфии, впервые в Западном полушарии, я столкнулся со снегом. Правда, за полдня он растаял, но факт примечательный. Стоило уехать на юг, чтобы увидеть зиму. (В Нью-Йорке сейчас тоже не сладко – температура ниже ноля, пронзительный ветер, но при этом светит солнце, и снега пока не было).
Без особого успеха пытался найти достопримечательности. Обнаружил: рано закрывающиеся Музеи независимости и конституции, куда не попал; несколько улиц с домами выше пяти этажей; симпатичное здание старой ратуши и замечательнейший центральный рынок.
Про рынок не могу не сказать: тепло, чисто, уютно. Главное – вкусно. Разнообразие любой еды, которую можно съесть тут же или взять с собой. Отдельная достопримечательность – торгующие здесь амиши. Это представители протестантской секты. От преследований они бежали сюда из южной Германии и Швейцарии. Сейчас в Северной Америке их больше 200 тысяч. Сохраняют свои традиции, современной цивилизации опасаются. По-прежнему предпочитают передвигаться на запряжённых лошадями упряжках. (В местах их поселений есть даже специальные, предупреждающие автомобилистов знаки). Говорят на каком-то особенном, средневековом немецком. Думаю, что-то похожее на алеманский диалект, из которого происходит ужасно трудный для понимания современный разговорный немецкий Швейцарии. К сожалению, сам не слышал. Не заметить же амишей трудно: мужчины, включая мальчишек, ходят в плетенных широкополых шляпах, женщины всех возрастов в особых чепчиках. Что и говорить – самые подходящие жители для провинциальной Филадельфии, некоторое время бывшей даже столицей.

Деньги

До приезда в Америку я не мог себе представить, насколько здесь в реальности отсутствуют наличные деньги. Баскетболист Кириленко, рассказывая в интервью, чем отличается жизнь в Штатах и на Родине, где он периодически гостит, как-то первым делом назвал, что в России ему приходится привыкать носить с собой деньги. Тогда это казалось удивительным. Сейчас нет.
Последние дни отметил, что пять долларов это самая большая сумма денег, которая бывает в моём кошельке. Абсолютно везде можно расплачиваться карточкой. (Лишь в некоторых супермаркетах не берут карту за покупки меньше чем на 2-3 долларов, да в пиццерии рядом с моим домом меня просят платить наличными за один-два куска пиццы, когда я их там покупаю).
Буквально на каждом шагу, через 30-50 метров может быть отделение одного и того же банка с многочисленными банкоматами. Любопытно, что в моём банке все они выдают запрашиваемую сумму двадцатидолларовыми купюрами. Сто долларов считается большой купюрой, которая встречается редко. Мой коллега однажды решил расплатиться ей в кофейне, кассирша виновато улыбнулась и сообщила, что просто не сумеет дать сдачу, значит, по политике заведения, кофе будет для клиента бесплатно.
С банками дело обстоит сложнее. Конечно, с клиентами они обращаются вежливее российских, но разгильдяйства там оказалось куда больше, чем можно было ожидать. Между прочим, здесь очень низкие процентные ставки по депозитам – три с половиной процента в год считается прекрасным предложением. Распространено платить чеками из собственной чековой книжки, которые можно делать на заказ с нравящимся рисунком. Например, с Вини Пухом и Пятачком. Эти же чеки можно вставлять в банкомат, который зачисляет на твой счёт наличные. Понятно, что со всех сторон сыплются предложения завести кредитную карту в том или ином магазине, обещая зачастую действительно неплохие программы бонусов за покупки и скидки. Интересно меньше ли народу откликается на такие соблазнительные предложения после разразившегося сейчас кризиса? Говорят, даже ипотечных кредитов в последнее время опять стали просить и давать больше…

Записываю фольклор

«Леди и джентльмены!
Сегодня поезд идёт только до 168-ой улицы. Сейчас Вам предстоит подняться наверх, где Вас уже ждут бесплатные автобусы, заботливо подготовленные ЭмТиЭй (Транспортная администрация метрополии). Я же с Вам прощаюсь…
Хотя подождите…
Совсем забыл! У нас же в третьем вагоне едут наши хранители из ЭнУайПиДи (Полицейский департамент Нью-Йорка). Они самые бравые, самые бесстрашные, самые сильные в этом городе! (В этот момент три копа начинают улыбаться и кланяться пассажирам, улыбающимся им в ответ). Я мог бы сказать, что мы, машинисты и водители автобусов, правим этим городом. Но нет! Мы правим им, этим великим городом, вместе с этим храбрецами!
Но не забывайте! Следующая остановка последняя! Спокойной ночи! Сегодня только суббота – значит, от выходных ещё осталось много! Всего хорошего!
Последняя остановка! Последняя остановка! Последняя остановка!
Последняя! Последняя! Последняя!
Ос – та – нов – кА!»
Ещё машинисты умеют мелодичным речитативом, нараспев перечислить восемь-десять линий, на которые можно сделать пересадку на станции. Впрочем, водители автобусов не отстают. И те, и другие иногда поют и читают стихи. Собственного сочинения.
Это Нью-Йорк.

В такси

Вчера, торопясь на футбол (команда у нас такая, что приятно играть – четыре победы и одна ничья в пяти матчах, а я вчера и вовсе открыл свой счёт забитым мячам в Западном полушарии), поймал такси. Как водится с нью-йоркскими таксистами, разговорились. Мой водитель оказался из Мали (подлинный новый Вавилон). Хвалил Россию – в своё время десятки тысяч людей из Мали совершенно бесплатно учились в Советском Союзе ежегодно. Сам он был в Москве в 1982-ом, потом попытал счастья в Париже, затем перебрался в Нью-Йорк. Кто-то из его родственников, по-моему, по линии жены военный, сейчас опять собирается в Москву, повысить уровень своей квалификации. Приятно, в сердце Африки моей Родине так благодарны.
Мне нужно было в парк имени Сары Рузвельт, матери президента, победившего Великого депрессию и выигравшего вместе с союзниками Вторую мировую войну. Как настоящий нью-йоркский таксист, он понятия не имел, что парк её имени, хотя дорогу туда может найти с закрытыми глазами. С интересом об этом узнал, обозвал меня туристом, посмеялись. Рассказал мне несколько нью-йоркских баек. Например, выяснилось, что район, где я живу, Вашингтон Хайтс, лет десять-пятнадцать назад был одним из самых страшных мест в городе – столицей доминиканской наркомафии.
Периодически между разными её кланами вспыхивали настоящие бои, полиция сюда даже не совалась, сегодня же – тишина и покой. С всплеском преступности в девяностые годы вообще ситуация интересная и несколько таинственная. Первая половина последней декады прошлого века давала экспертам все основания предрекать апокалипсис. Но вдруг что-то случилось – уровень преступности снизился ещё более резко, чем рос до этого.
Специалисты до сих пор ломают голову, почему так произошло. Конечно, меры правительство предпринимало, в Нью-Йорке с его популярным и успешным мэром Джулиани особенно. Большую роль сыграла доктрина «разбитого окна»: под давлением общественности полиция пришла к выводу, что каждое, даже самое малейшее нарушение общественного порядка не должно оставаться без внимания – сегодня какой-нибудь доминиканец разобьёт окно, завтра расстреляет из «Узи» полицейскую машину. Но резкости спада всё это не объясняло. Мне, например, кажется убедительной версия, что просто выросло, точнее сказать, не выросло первое поколение после разрешения в США абортов. Нет нежеланных детей, нет новых преступников.

На границе

Не писал, так не был в Америке – навещал Родину. Опять несколько расстроен тем, что Москва после Нью-Йорка опять часто кажется грязной, неустроенной, с непомерно высокими ценами и дикими, злобными жителями. Но, несмотря на всё это, Москва родная. Просто приятно погулять по знакомым с детства улицам даже под низкими мрачными осенними небесами.
Вчера же, во время возвращения пришлось мне работать на американское государство. Пришёл час. Нет, Родины не продавал. Вызвался помочь соотечественникам и одной гражданке вроде бы союзной Белоруссии и поработать переводчиком в их общении с суровым, чернокожим пограничником.
Справился вполне – приходилось в жизни переводить более сложные вещи. Самой же продолжительной выдалась беседа представителя американского государства с, как говорят «на районах», «чотким» крепким господином в кожаной куртке, утверждавшим, что он, простой водитель «Газели», никаких нехороших намерений в адрес Соединённых Штатов не вынашивает. Немного напоминающий нового президента, седеющий вероятный потомок рабов похмурился и, обученный мной, сказал «Добро пожаловать».
Когда очередь закончилась, и остался я один, мы с ним немного побеседовали, он пожелал мне всяческого успеха, порадовался, что я такой молодой занят таким важным делом, как российско-американские отношения, что мозги у меня работают нормально, а не как у бюрократов в Вашингтоне, решивших сотрудничать с безумным грузинским президентом, из-за которого две великих державы так разругались. Мы пожали друг другу руки и расстались, он пошагал в сторону караульного помещения, я же забрал свой уже одинокий на ленте грузового транспортёра чемодан, сообщил мексиканскому таксисту адрес и отправился домой. Именно домой, так как этот огромный город постепенно становится действительно моим домом.

Соккер III

При ближайшем знакомстве футбол в Нью-Йорке оказался соответствующим первому впечатлению: хотя инфраструктура достаточно развита, среднее мастерство играющих ниже московского. Такой яростной борьбы, сыгранности, мастерства при работе с мячом, которые часто встречаются в московских дворовых командах тут нужно поискать. Как заметил один мой американский приятель, если американцы чего-то не умеют делать, особенно в спорте, они этим и не занимаются, всячески высокомерно стараясь показать, что занятие это не достойно обитателей «града на холме».
Но если уж захотеть поиграть, условия есть, тем более, если заплатить организаторам, создающим клубы для любительских турниров. И поле будет нормально качества, и судья, и освещение, и расписание матчей, и даже разноцветные футболки для команд лиги. В такой клуб можно записываться уже состоявшейся командой, или отдельным игрокам могут там помочь организовать команду. Так получилось в моём случае: коллектив вышел у нас пёстрый. Несколько ньюйоркцев, некоторые из которых уже весьма состоявшиеся, обеспеченные люди; трое чернокожих ребят, со странными именами и фамилиями, говорящих на не менее странном языке (думал, что какой-то местный диалект, но теперь всё-таки думаю, что нечто африканское, надо уточнить); полухорват, носящийся по полю как Олич и старающийся обвести всю команду соперников, как Модрич, (не упускает он случая напомнить мне, что Россия должна быть благодарна Хорватии, что попала на чемпионат Европы); начинающий растить живот и терять волосы крепенький, невысокий эмоциональный итальянец.
При создании команды нас всех спросили, какова наша цель – попинать мячик на досуге или в каждом матче бороться за победу. Я ответил, что исключительно последнее. Подозреваю, что остальные сказали то же – получается у нас вполне сносно, даже отсутствие вратаря и, иногда, замен, не мешает нам выигрывать. Я изо всех сил стараюсь закрывать всю правую бровку, неприятно удивляя соперников: тут, похоже, принято деликатно ожидать, пока игрок другой команды примет мяч, похвалить его за хорошую обработку, а затем уж вежливо попытаться отобрать. У меня же другая привычка – соперникам следует озаботиться приобретением щитков. Российская школа – пришёл играть, хочешь победить, борись и знай, что другие тоже будут бороться. Правда, я принципиально всегда стараюсь играть в рамках правил, не травмируя соперника.

Наших нет

Оказалось, что в экскурсии к Статуе Свободы сам монумент для меня не так интересен. С куда большим удовольствием я посетил находящийся рядом музей на Эллис Айленд. И не просто потому, что экспозиция любопытна – пища для размышлений осталась обильная. Однако обо всём по порядку.
Про саму статую рассказывать не буду – хватает путеводителей. Главное впечатление: не без удовольствия почувствовал себя аборигеном в толпах туристов. Не имею огромного рюкзака, бутылки с водой, пакетов с сувенирами, почти обхожусь без карты, не делаю фотографий каждые десять секунд, не кричу «Вау!». Да и вообще эмоции другие. Быть жителем этого города всё-таки приятно.
Что касается Эллис Айленд, то впечатление действительно сильное. Опять-таки интересующиеся могут подробно прочитать про него в путеводителях. Для ленивых и занятых скажу: это самый крупнейший пункт доступа иммигрантов в США, маленький остров на подступах к Манхеттену. Закрыли его в 1954-ом году и, по самым скромным подсчётам, через эту станцию прошло 12 миллионов человек. Половина американцев точно может найти среди этих людей кого-то из своих предков.
Экскурсоводы настоятельно рекомендуют представить вавилонское столпотворение в просторном, но крохотном для тысяч людей, ждущих своей очереди, зале регистрации; врачей-ассов, которые за шесть секунд оценивали здоров ли потенциальный житель «града на холме»; невыносимые условия камер временного содержания, карантина и больницы, где в маленьких комнатках размешались несколько десятков человек; радость от обильной еды для людей, многие из которых за всю жизнь до этого не могли наесться вдоволь; гнев президента Теодора Рузвельта при посещении обменного пункта острова, увидевшего как обманывают менялы иммигрантов; горе разделяемых семей и многое другое. Представить всё это можно – музей прекрасный, быт Эллис Айленд восстановлен вполне убедительно.
Но задумался я не об этом: кажется, все народы Земли прошли двери этой станции, прихожей нового, лучшего мира. Вот только следов моих соотечественников особенно не видно. (Только в холе больших фотографий иммигрантов увидел большой снимок двоих мужчин в черкесках и с кинжалами. Может, казаки, а может и горцы, бежавшие от царского гнева). Конечно, многое в этом музее связано с Россией, точнее с Российской империей: например, представлены царские деньги, документы, где множество иммигрантов из Российской империи, брошюры для вновь прибывших на русском, предметы российского быта позапрошлого века.
Но ясно, что всё это в подавляющем большинстве своём следы еврейской иммиграции, чуть ли не самой большой в Америку в конце 19-го – начале 20-го века. Уничтожали тогда и притесняли евреев изо всех сил – вот и бежали они в США тысячами, где многие из них обретали своё счастье. Где же стародавние жители русской равнины? Обитатели донских и волжских степей? Уральцы? Сибиряки? Поморы? Ведь очень многим в Российской империи жилось не сладко, однако в далекую страну, куда стремились и из государств более процветающих, люди не бежали.
По-разному складывались судьбы народов той империи: громили поляки и украинцы еврейские местечки иногда и посильнее русских, однако и те, и другие, и преследуемые ими евреи, и финны, такие же поданные российского императора, прошли через Эллис Айленд. Православных же обитателей московских и петербургских трущоб или, скажем, голодавших среднерусских селян следов в музее я не нашёл. (Возможно, это лишь впечатление). Почему?
Нет у меня ответа. Либо это русская долготерпимость, тогда действительно уникальная на планете, либо элементарная лень и неспособность предпринять что-то, чтобы изменить жизнь к лучшему, либо желание самим обустроить свою жизнь на Родине. Хочется верить, что последнее. Ведь многое удалось. Именно Советский Союз, наследник Российской империи, стал главным и могучим соперником Америки в прошлом веке. Очень хочется верить, что русский человек с родных мест не бегает, а пытается обустроить жизнь дома. Но знание отечественной истории и современности точит эту веру червяком сомнения. Было бы прекрасно, если бы в России именно так и было – не только хотели достойно обустроить собственную жизнь, но и находили силы это желание реализовать, как смогли сделать это американцы, многие из которых прошли через Эллис Айленд.

Вода

Ниагара

Грех не воспользоваться спокойным субботним вечером, чтобы не описать то, до чего никак не доходят руки – расскажу про Ниагарский водопад.
Хотя находится он достаточно далеко от Нью-Йорка, во время своего недавнего путешествия по западу штата Нью-Йорк я его посетил. Во-первых, оказалось, что река Ниагара, по которой, если не ошибаюсь, проходит канадско-американская граница, сама по себе широка. Понятно, что не обошлось здесь без человеческого вмешательства – индустриальное развитие и коммерческое процветание американского северо-востока вообще было основано на развитой системе водных коммуникаций, состоящей из многочисленных местных рек и рукотворных каналов.
Существует точка зрения, что и Нью-Йорк стал величайшим городом планеты чуть ли ни исключительно благодаря каналу из озера Эри, связавшему Великие озера с побережьем. Можно вспомнить, что и успешная промышленная революция в Англии, заложившая основу процветания Британской империи, также базировалась во многом на системе каналов. Это и уяснил Пётр Первый, не успевший сделать что-то подобное в России. Приходилось мне встречать мнение, что система рек Средней России с этой точки зрения создавала и создаёт множество возможностей для экономического развития, и возможности эти не используются. Впрочем, не будем о грустном – если бы только эти возможности у нас не использовались…
На самом деле Ниагарских водопадов несколько – с канадской и американской сторон, где образуется излучина Ниагары. Любопытно, что с канадской стороны виднеется множество высотных и оригинальных зданий отелей и казино – законы против игорного бизнеса там менее строгие, вот и зазывают они американцев играть к себе. В канадской стороне высокого и обрывистого берега помещения первой гидроэлектростанции, с американской стороны на подходе к водопадам оставшиеся её ворота и памятник Николе Тесла. На американской же стороне картина всё больше унылая – вокруг Баффало районы индустриальные, которые либо уже обанкротились, либо движутся к тому.
Экскурсии по Ниагаре стали одним из первых в Америке туристических предприятий, устроенных на территории национального парка, поэтому за полторы сотни лет организовано всё до мелочей – есть даже трёхмерный кинотеатр, в котором можно посмотреть костюмированную постановку прибытия первых колонистов к водопадам. По излучине ходит экскурсионный кораблик, пассажирам которого при посадке выдаются полиэтиленовые плащи, закрывающие от брызг водопада с ног до головы. После же экскурсии эти плащи «щедро» разрешают забрать домой, объясняя посетителям, что это отличный бесплатный сувенир. Не знаю, как насчёт сувенира, но плащ действительно хороший – сейчас стадионы всё больше крытые, а раньше мог бы он считаться незаменимым другом футбольного болельщика. Среди туристов отчего-то очень много индийцев.
Зрелище, конечно, потрясающее. Водопады очень широкие, объём воды падает гигантский, хотя высота падения считается не очень большой по сравнению с мировым рекордсменами. «Небольшая» - понятие относительное. Сверху смотреть на это жутковато, многочисленные киногерои, храбро бросающиеся в пучину водопада, персонажи действительно сказочные. За колониальную историю Ниагары, говорят, выжило в таком прыжке не больше 10 человек. Перед водопадами, где Ниагара расходится на несколько рукавов, течение быстрое, если попасть в реку ниже определённого места, до водопада метров за 200, спасение невозможно. Надеюсь, когда-нибудь побывать здесь и зимой – водопады не замерзают, зато замерзает всё вокруг, где от брызг вырастают причудливые ледовые скульптуры.

Небо

Полутороэтажная Америка

Либо Ильф и Петров были недостаточно наблюдательны, либо со времени их знаменитого путешествия Америка успела подрасти – я бы сказал, что она полутороэтажная. То есть, конечно, множество домов действительно в один этаж, иногда очень просторных. Но двухэтажных всё-таки больше. Есть и трёхэтажные. В среднем выходит всё-таки полтора. На что невольно обращаешь внимание, так это чистота, спокойствие и … отсутствие заборов.
Понятно, что здесь для заборов нет ни одной причины появиться, однако для русского восприятия как-то странно, даже несколько неуютно. Кстати, в неблагополучных районах победнее заборов больше, что тоже понятно. Очень бы хотелось, чтобы и у нас так жили: суббота, вечер, поселковая улица, ни одного пьяного, ни одного вопля, визга, крика или всплеска матерщины, тишина и покой.
Конечно, в Нью-Йорке многое по-другому, но это спокойствие провинциальной Америки проступает и здесь. Удобно и спокойно жить. По не моей, но очень верной мысли (автор её себя знает, увидит, улыбнётся, порадуется степени своего влияния на меня), 11-ое сентября и было особенно страшно не числом жертв или изощрённостью атаки, а именно нарушением этого спокойствия. Именно поэтому на телевидении до сих пор в рекламные паузы крутят ролики, призывающие тех, кто не может оправиться от событий уже семилетней давности, обращаться за бесплатной психологической помощью.
Для меня нормальная среда обитания асфальт, стекло и бетон, но в такой полутороэтажной Америке гостить тоже очень приятно. Даже просто смотреть на спокойную жизнь, конечно, имеющую свои проблемы и недостатки, из окна автомобиля как-то уютно. Примерно через месяц поеду в Филадельфию, сделаю это не по железной дороге. Воспользуюсь автобусом, потрачу больше на час максимум, однако отдохну в пути, находясь в этом пространстве автострад и сонных городков, и в двадцать первом веке являющихся непременным атрибутом Америки.

Разноцветье

Осень

Долго не писал – вначале работа навалилась, потом путешествовал.
Зато теперь, по итогам поездки, будет много фотографий и некоторые размышления.
Главная новость – в Нью-Йорк пришла осень. Случилось это для меня, недавнего москвича, незаметно – ещё пару дней назад было больше двадцати градусов тепла, а сейчас десять максимум. Что особенно контрастирует с Родиной, так это высоченные светло-голубые небеса, без единого облака и слепящее солнце. Вот такая здесь осень.
Когда неделю назад я выезжал из города, даже и подумать не мог, что вокруг огромного мегаполиса уже раскинулась осенняя красота. Постоянные читатели помнят, как, путешествуя по штату Нью-Йорк в августе, я представлял, как здесь может быть красиво осенью. Так вот, представить этого невозможно, это нужно видеть.
Сейчас постепенно начну выкладывать фотографии. Не мог я и предполагать, что у листьев столько цветов. Особенно поразителен ярчайший красный. С приятным удивлением, отъехав от города миль на триста, а особенно с приближением к Баффало и канадской границе стал узнавать совершенно российский ландшафт. Больше хвойных деревьев, по бокам дороги – заболоченные места. (Любопытный факт: такие болотистые местности образуются, когда неумелые строители дороги нарушают гидросеть новым шоссе. У нас такое сплошь и рядом. Здесь каждый такой случай – объект пристального внимания СМИ и общественности, трагедия, почти скандал). Места бывают действительно необитаемые, хотя права собственности определены – вся трава аккуратно скошена, то тут, то там виднеется какая-то фермерская постройка. Многие из них в весьма ветхом состоянии. Вероятно, действительно без особого труда живут поселяне на миллиардные дотации государства. А африканские сельхозпроизводители тем временем голодают…
В Нью-Йорке такого обилия цветов до моего отъезда не было. Осень прибыла в город вместе со мной. Всё больше желтых листьев. Одно из самых сильных впечатлений поездки: на обратном пути в лобовое стекло мчавшейся по автостраде машины время от времени ударял настоящий фейерверк листопада.
Теперь вот вернулся работать. На суд читателей – фотографии, которые можно увеличить, нажав на них.

Закат над Гудзоном

Соккер II

Мои постоянные читатели знают про Пирс 40, «Мекку» нью-йоркских любителей футбола. Это он. Правда, снимок вышел неважный.

Остров

Это вид на южный, так называемый Нижний Манхэттен. На самом юге острова поднимаются небоскрёбы Финансового района. Справа видна статуя Свободы.


Это, напротив, вид на север. Манхэттен Верхний. За правильным квадратом зелени Центрального парка (он хорошо виден, если, нажав на фото, увеличить изображение), за Гарлемом, почти на самом конце острова дом, где я живу.

Высоко

По причине наличия свободного времени и для смены обстановки в воскресенье поднялся на Импайр Стейт Билдинг. Денег хотят прилично, а развлечение неособенное – очереди, очереди и ещё раз очереди. Хотя, конечно, такого безумия и толчеи, какой я однажды наблюдал, забираясь на Эйфелеву башню, нет.
Спорить не буду – вид сверху любопытный. Выкладываю любезным читателям некоторые фотографии. Напоминаю, что, нажимая на фото, их можно увеличивать.
Это район где я работаю – Восточный Мидтаун. Справа здание ООН, красиво подсвечено Крайслер Билдинг.

Аборигены приветливы

Особенно заметным по сравнению с Москвой образом местные жители дружелюбны. Во-первых, почти не чувствуется дискомфорта от общения на иностранном для меня языке. На днях беседовал с опытным соотечественником-сотрудником ООН, который, хотя рекомендовал изо всех сил учить английский, заметил, что здесь не Франция – там бы за малейшую ошибку в трудном языке иностранца запросто бы наградили презрительной изоляцией и молчанием. Впрочем, даже в Германии случалось мне получать несколько ворчливые указания на ошибки в языке. Тут же наоборот – выслушивают, кивают, как будто английский для меня родной, понимают очень быстро. Правда, это объяснимо при местной массе иммигрантов.
Во-вторых, приятно поражает простота общения и дружелюбность местного сервиса. Сотрудник магазина может не иметь ни малейшего представления о том, где находится тот или иной товар, однако изо всех сил старается помочь. Да и просто поболтать за жизнь где-нибудь с клерком в банке – обычное дело.
Здесь принято и обычно легко устанавливать контакт и на улице. Показательный пример: возвращаясь с работы, я по привычке читал в вагоне метро. Сидящий рядом сосед азиатского вида, китаец, по-моему, извинившись заметил, что рекомендует мне перестать читать – всё-таки трясёт и я могу серьёзно испортить себе зрение. Разговорились – у кого какие проблемы с глазами, какие очки лучше, как тренировать глаза. И это здесь совершенно обычно и нормально.
Не говорю уже про то, что хамство здесь вообще большая редкость. Любое даже малейшее соприкосновение в потоке людей сразу сопровождается взаимными извинениями. Скажем, за всё моё время пребывания здесь лишь один раз заметил перебранку – экзальтированная молодая чернокожая женщина возмутилась (весьма средне по громкости), что напиравший сзади угрюмый тоже чернокожий пролетарского вида пожилой мужчина наступает ей на пятки. Он в ответ не выдал весь знакомый ему запас матерных слов, что было бы нормально для Москвы, а лишь что-то недовольно пробурчал в ответ. Интересно, случаются ли здесь потасовки, что также не редкость в московском транспорте в час-пик? Пожалуй, если что-то такое и произойдёт, об этом расскажут даже в новостях – всё-таки редкое событие…

Спохватились

В последние дни только кругом и слышно, что начинающийся экономический кризис будет пострашнее Великой депрессии. По многим показателям урона для экономики это уже так и случилось. По телевизору и в газетах очень любят сейчас брать интервью у пожилых людей, которые с ужасом вспоминают (если мозг позволяет) Депрессию и говорят, что и представить не могли, что доживут до повторения.
В повседневных делах этого пока незаметно. Даже наоборот: есть некое почти приятное предчувствие – цены на всё, есть мнение, должны буквально рухнуть в испуге от неплатёжеспособности спроса. Так что готовимся к невиданным распродажам. Продолжают снижаться цены на жильё, и без того смешные по московским меркам. Где бы взять денег на квартиру? Скажем, в моём доме (очень приятный, спокойный нецентральный Манхэттен с развитой инфраструктурой, полчаса дороги до центра, на машине ещё быстрее) трёхкомнатная квартира стоит 400 тысяч. И это считается дороговато.
Уже начинаются массовые увольнения на Уолл-стрит. Вот кому придётся тяжело – вместо моря денег безработица. Конечно, и низам, по глупости и/или необразованности, набравшим кредитов, будет сейчас очень туго. Неудивительно, что в связи со всеми этими событиями активизировались разговоры о естественном отборе: мол, кто пробьётся, тот и молодец. На первый взгляд, жёстко, но дошло же до полного бреда: нельзя зарабатывая 50 тысяч в год покупать дом за миллион или выдавать кредиты на основе кредитов на кредиты. Без суперобразования экономиста ясно, что «пирамида» долго держаться не могла.
Я же предпочитаю оставаться оптимистом: в отличие от Великой депрессии сегодня существуют механизмы социальной защиты, часть которых даже и при ударе серьёзного кризиса должна сработать. Да и потом жадность большинства обитателей Уолл-стрита замечательный американский предпринимательский дух убить не способна – выплывут. Хотя урок вышел знатный. Может, и правда, начало конца американского величия я тут наблюдаю. Поглядим…

Занимательная математика

Всё здесь устроено так, чтобы заставить вас покупать. Дело даже не в рекламе – она лишь обращает внимание на предложения, которые действительно интересны. Даже если где-то есть небольшой членский внос, то окупается он очень быстро. После чего на потребителя валятся другие льготы, подлинные или хорошо замаскированные мнимые: скидки на заказ он-лайн, купоны на скидки на каждую следующую покупку, возврат части средств при следующей покупке, бонусные баллы за приобретение чего-либо, которые потом также можно потратить на какую-либо вещь или услугу, льготные условия членства на сайтах-партнёрах. Плюс ещё различные акции и распродажи.
Скажем, я тут хотел купить две книги. Если бы я пришёл за ними в магазин, они стояли бы мне 55 долларов. На сайте магазина с помощью различных скидок, они мне стоили где-то 44 доллара с доставкой. Плюс долларов 10-15 мне вернут при следующей покупке. Плюс им удалось меня заманить на несколько партнёрстких сайтов, являющихся местом различных распродаж. Обратитет внинмание: это я хотел купить всего две книги на полсотни долларов.
Другой пример. Бутылка хорошего вина в магазине стоит 20-30 долларов. Если брать по акции 12 бутылок разных видов, то выходит около 10 долларов с доставкой. Разве можно тут не купить, даже 12 бутылок? Всё равно же я их рано или поздно выпью...

Соккер I

Спрашивают, как здесь с футболом. Отвечаю.
Во-первых, футбол здесь – женский вид спорта. Мужчины играют или, как минимум, интересуются, треская пиво с хот-догами перед телевизором, футболом американским. Нормальный же футбол оставлен слабому полу. Когда я пытался найти себе команду, заметил, что на десять объявлений, приглашающих играть женщин, одно-два для мужчин.
Однако с особенным трудом у меня в голове укладывается идея смешанных матчей. Скажем, полкоманды девочек, полкоманды мальчиков. Нет, против равноправия женщин я ничего не имею, но играю защитником – некоторые мужчины после встречи со мной встать с земли некоторое время не могут. Женщин же следует беречь и жалеть. Но пожалеет ли меня нападающая соперника, прорвавшись из моей зоны и забив гол? Так что в эту игру я не играю…
Впрочем, если же кто-то собрался поиграть, условия созданы отличные – плати деньги и комфорт обеспечен. Прекрасные поля, раздевалки, трибуны, судьи, форма, турниры почти круглосуточно и круглогодично. Об одном месте стоит сказать особо. Пирс 40 – Мекка для нью-йоркских любителей футбола. Бывший пирс на Гудзоне в Даунтауне, недалеко от рухнувших башен Всемирного торгового центра, переоборудован в несколько полей с искусственным покрытием, где для желающих круглосуточно созданы условия играть.
Другое дело, что за всё нужно платить. Простых площадок с воротами, чтобы погонять мяч в городе пока не видел. Говорят, есть они в набитом свежее прибывшими из мест, где цену футболу знают, иммигрантами Бруклине: полей там много, где люди просто собираются поиграть, когда есть время и желание.
В Манхэттене же по-другому. Регулярно идёт множество турниров, некоторые из них серьёзно приближаются к профессиональному уровню. В залах и на улице, с самым разным количеством игроков. Чтобы принять в них участие нужно заплатить. Для команды в 10-12 человек в среднем 1500 долларов, для одиночек 150. После этого всю головную боль о полях, форме, судьях, тренировках и самом турнире берут на себя организаторы. В конце концов, и я записался в один из таких турниров, подробности которого читайте в скором времени.

Природосбережение

Здешняя проблема даже не в том, что не желают присоединяться к Киотскому протоколу. Конечно, лучше бы было, если бы присоединились. Однако американская повседневность сама по себе зачастую разрушительна для окружающей среды.
Начну с того, что слышал от других. Ежегодно в излишних количествах расходуется вода, потому что американцы предпочитают мыть машины сами. Экономия. У нас на мойки тоже не все едут. (Хотя московские власти, вроде бы, следят, чтобы не мыли автомобили во дворах). Однако здесь и мойки, как и любые услуги, дешевле, и машин больше, и моют их чаще.
Следующее узкое место – бумажные полотенца и туалетная бумага. Если второй привычно пользоваться любому современному человеку, то первые – непременный атрибут американской жизни. Казалось бы, пускай – гигиенично всё-таки. Однако из вторично переработанной бумаги, что кажется логичным, делают их мало. Значит, тратится много древесины.
Про расход бензина распространяться не буду. Америка известна как автомобильная страна. Многочисленные опросы показывают – чуть ли не большинство готово потратить лишние час, два, три на дорогу «дом-работа» и обратно, только бы не ездить общественным транспортом. Пешком тоже не пойдут. Для некоторых лучше быть уволенным, если машина сломалась, но остаться дома. Впрочем, этот идиотизм приобретает сейчас масштаб и у нас. Что заметил сам – нет условий для велосипедов. По сравнению с Европой, Германией, скажем, контраст режет глаз.
Ещё один момент – пластиковые пакеты в магазинах. Дают их много и на каждом шагу. На некоторых даже написано, как ими вторично пользоваться: сообразительным американцем объясняют, что в них можно сложить мусор, мусор на кухне, мусор в ванной, мусор в гараже, можно переносить еду, питьё, одежду. Список может быть обширным. Первоначально решил не выкидывать их и я, используя прежде всего для мусора. Через пару недель ящик на кухне, куда я их складываю, забился под завязку. Пакеты везде. Изо всех сил стараюсь их не брать в магазине. Требую от кассирш, чтобы они мне туда ничего не складывали. (Ведь кладут не просто в пакет, а в два, три, а то и четыре.) Удивлённо смотрят на меня, как на существо с Луны, и продолжают упаковывать. Говорить им что ли матом на их родном испанском, чтобы дошло?

И о погоде

Нью-Йорк - город южный. Летом здесь всегда тепло, даже жарко. Хотя жара эта отчего-то переносится легче, чем в Москве, хотя влажность высокая. Возможно, из-за Гудзона и множества воды рядом - с утра с набережных дует приятный, освежающий ветер. А, может, из-за того, что везде, даже в поездах метро, кондиционеры.
Кстати сказать, кондиционеры эти самые разные. В Москве при слове "кондиционер" на ум приходит вытянувший ближе к потолку белый, японский прибор, трубка от которого выходит на улицу.
Тут же кондиционер может быть встроен под окном, как батарея. Или вовсе быть вделан в окно. Такие, кстати, у меня дома. На вид очень старые и разбитые, однако работают вполне сносно. То есть, не роскошь, а необходимость.
Летом по десять-двадцать дней может не быть не только дождя, но и облачности. Правда, с наступлением сезона (вторая половина августа) ураганов в Карибском море и Мексиканском заливе, здесь это тоже чувствуется - сразу вслед за ураганом на юге здесь проходит сильнейший дождь.
Сейчас же, в конце концов, пришла осень - всё небо затянуто тучами, весь день моросит дождик. Однако тепло - не Москва.
Говорят, будет холодно. Даже сезон отопительный начинается с первого октября. Я пока, признаться, не верю. Вот и сейчас за окнами тёмно и мокро после едва прекратившегося дождя, а вернувшиеся оттуда говорят - тепло.

Путь на работу

Я тут купил фотоаппарат. Учусь фотографировать. Это 42-ая. На подходах к моей работе. Здесь я прохожу каждое утро. Это, правда, сфотографировано вечером. Первое, старинное здание слева – центральный вокзал, Гранд Централ, потом отель «Хайят» (забавно, что в рекламе сфотографирован собор Василя Блаженного), потом небоскрёб Крайслер-Билдинг, который как раз прекрасно виден из окон моего кабинета, так как он фактически через дорогу. Немного видно, почти в правом углу, над мостом, голубое здание – ООН. 
Нажав на фото, можно его увеличить.

Обжился

Я стал похож на жителя Нью-Йорка. Возможно, достижение. Узнал я это просто – дорогу стали спрашивать. Причём обыкновенно, дородные молодые чернокожие женщины. (Видимо, у меня вызывающий их доверие образ). Подходят, слегка краснеют и несколько застенчиво говорят: «Сэр! А как пройти в ...?». Или «Извините, а как тут у вас метро работает?». 
Вчера на Порт Ауторити (главный автобусный вокзал), в метро смотрю перед продающими билеты аппаратами, пугая американских обывателей, толпится и галдит молодёжь. Сразу распознал соотечественников, причём не из местных. «Отчего мешаете движению нью-йоркцев? Чем помочь?». Радости не было предела: «Как проехать на Брайтон-Бич?». Чёрт знает, как туда проехать... У ребят в голове уложилось с большим трудом, что я говорю по-русски, но не знаю дороги на Брайтон. 
Стали изучать карту метро, кое-как разобрались, я отправился домой, размышляя, что я всё-таки мало посетил местных достопримечательностей. Не видел не только Брайтона, но и статуи Свободы, не побывал пока ни в одном музее и много где ещё. Ещё немного и стану похож на эдакого экспата в Москве, котороый в гробу видел всю Россию и русских, приехал зарабатывать бешенные деньги, языка и знать не хочет, а из достопримечательностей видел только клубы с чующими за версту деньги длинноногими девицами. 
Таким экспатом не буду! (Кстати, применим ли этот термин к Нью-Йорку, где все чужие и все свои?). На выходных пойду посмотрю, что здесь где. 

Не едут

Можно сомневаться, что Нью-Йорк – столица мира. Однако по этим сомнениям серьёзный удар наносит Генеральная ассамблея ООН, первые дни которой происходят сейчас. Не буду утомлять статистикой, но глав государств, не говоря уже о министрах, прочих политиках и просто известных людях приехало изрядно. 
Самое заметное последствие этого помимо толп полицейских, людей в штатском с наушником и баражирующих вертолётов – пробки. Не верьте, когда говорят, что они здесь бывают в прочие дни. Обманывают. Нью-Йорк – не Москва. И с парковаками тут сильно лучше, и развязки продуманы, и у водителей кульутра повыше (да и за нарушения здесь действительно карают), и, что совсем кажется невероятным по московским меркам, дорожная полиция работает. Вместо пробок тут плотное движение. Особенно вечерами. Плотное, но вполне рабочее. Один раз я только видел, насколько оно может быть медленным: ехал из Бостона на автобусе, автовокзал на западной стороне, и чтобы объехать Манхэтен выезжали в Квинс, а потом опять возвращались на остров. И то движение было очень медленным, но чтобы просто безнадёжно стояли, как в Москве, такое здесь представить трудно. 
Сейчас же машины действительно стоят – Мидтаун сильно перекрыт. Тем более, что офис наш близко к зданию ООН. Мне-то всё равно – доезжаю на метро и пересекаю остров с запада на восток по 42-ой пешком, а водители страдают. Более того, мой коллега живёт восточнее, хотя тоже ходит пешком, но говорит, что Первую авеню перекрывают и для пешеходов. (Географическая справка – авеню пересекают Манхэтен с юга на север, нумерация их стартует на востоке, Первая, Вторая и т.д., улицы считаются с юга и идут с запада на восток). А ещё говорят, что только в России могут блокировать чуть ли не весь город, ожидая проезда большого начальника. Не только. Тут тоже запросто. Причём блокируют капитально – ни каких быстрых объездов картежа по встречной полосе. 

Пища

Всё никак не могу привыкнуть к обилию ассортимента местных продуктовых магазинов. Родом я из города, по многим основаниям справедливо претендующего на славу «европейского Нью-Йорка», - продуктов и в Москве всяких разных более чем достаточно. Да и в разных частях Европы мне бывать доводилось. Однако здесь что-то особенное…
Я не говорю даже о различных национальных продуктовых магазинчиках. Например, Вашингтон Хайтс считается «русским районом» - тут есть лавка по ассортименту вполне московская, где я с радостью приобрёл отличный цейлонский чай, по моему глубокому убеждению, основанному на эмпирических данных, лучший, особенно, если учесть его цену. (В Чайнатауне отличный зелёный, но чертовски хочется и чёрного). 
Продуктовых множество. И маленьких, и больших, и для гурманов, и для массового потребления. Привыкаю к их ассортименту постепенно. Очень помогает в этом обнаруженный мной в журнале, вызывающем у меня доверие, рейтинг американских продуктов. Дело не только во вкусе – необходимо иметь в виду, что добавлено в эти продукты может быть всё что угодно. Отравиться не отравишься, но растолстеть можно запросто, да и хвост от всячески модифицированных добавок может вырасти вполне. 
Иногда в рецептах различных блюд указано, что нужно брать конкретно, вплоть до указания фирмы, производящей данную приправу. Это очень помогает – в отличие от очень небедной Москвы здесь можно найти всё без труда. Постоянно узнаю о существовании чего-то нового. Вот, скажем, «чай». Не «чай», который чай, а «чай». Это такой пряный напиток с молоком на основе чая. Так и говорят «чай» или «чай латте». Ладно, когда его можно купить в кафе. Оказывается, я обнаружил это вчера, он продаётся и в магазине в качестве концентрата, который можно развести дома. Уж не помню чем – водой или молоком…
Главный плюс в таком богатом ассортименте для меня очевиден –сытно, разнообразно и вкусно поев, приятней и веселей работать. А работы у меня хватает. Благо, что я работать люблю. 

Коммунизм в отдельно взятой стране

Когда заведующая кафедрой Политической теории МГИМО Татьяна Александровна Алексеева рассказывала нам, студентам, что за годы «холодной войны» в американцах стало советского чуть ли не больше, чем в гражданах СССР и, более того, это советское осталось в них и сейчас, тирада эта казалось риторическим приёмом. Однако постепенно признаю правоту одной из моих учителей…
Дело даже не во вполне коммунистических по московских меркам ценах в ресторанах и магазинах. (Так и вспоминается – «От каждого по способностям, каждому по потребностям»). Скажем, здание, где располагается наш офис, относится к типу «union building». Это означает, что любые, даже самые пустяковые работы могут выполняться в нём только членами соответствующих профсоюзов. Дело, на первый взгляд, неплохое. Я и сам, признаться, разделяю некоторые «левые» убеждения, а тут вон как чудесно – права трудящихся надёжно защищены.
Но при ближайшем рассмотрении, как работодатель этих самых трудящихся, я с воодушевлением воспринимаю статистику, согласно которой число членов профсоюзов в США неуклонно снижается. Уж скорее их закрыли бы вовсе…
Дело в том, что «трудящийся», приходящий в наш офис по вызову, например, установить телефонные розетки ведёт себя следующим образом: менее чем за десяток розеток «пролетариат» хочет тысячу долларов. Ладно, что поделать – «тяжёлый» труд (прикручивание пластмассовых коробочек к стене) должен быть оплачен. Однако, как член этого чёртового профсоюза, он хочет ещё, минимум, столько же. Спрашивается, за что? За то, что член…
На этом беды не заканчиваются, а начинается настоящий рэкет. Вероятно, по сговору («выбитые» из арендаторов деньги – пополам) со зловредными профсоюзами управление зданием запрещает громоздкие, шумные работы в рабочие часы. Идея славная – люди работают, а тут мексиканцы таскают коробки, матерятся и жужжат дрелью. Непорядок. 
Но! В нерабочие-то часы профсоюз хочет денег в два раза больше. Не хотите нанимать профсоюз, смотрите выше. 
Готовится любопытный эксперимент: мы не только заказали мебель, но и приобрели грузовую телегу, чтобы возить её самим через чёрный ход, тщательно соблюдая все правила. Что будет делать с нами охрана? Собственного профсоюза грузчиков с дипломами одного из лучших мировых университетов у нас, понятное, дело нет (по крайней мере, пока), но и помешать нам работать в честно арендованном на пять лет офисе нельзя. Что же касается профессиональных союзов, то, видя, что происходит в России, хочет пожелать им всего самого наилучшего. Однако развитие их пределы должно иметь. 

Ода ширпотребу

У нас тут холода настали – началось с 23 градусов, а сегодня вообще было 19, ночью холодает и вовсе до 11-ти. Думаю, начать закупать тёплые вещи…
Впрочем, речь не о погоде. Я, признаться, всегда не понимал людей, которые в том числе и с помощью Интернета «борются с глобализацией» и/или ходят в футболках с изображением бородатого партизана, уничтоженного крестьянами, которых он планировал спасти от капитализма. Вот многие говорят – «караул! массовая культура и потребительское общество наступают!».
«Ну и пускай наступают!», - отвечу я. Что плохого? Мозги разжижаются? Человек становится одержим потреблением? Совсем мне так не кажется: если человек не заботится об эффективной работе своих мозгов, то они разжижаться в любом случае, а потреблять с умом не так уж плохо. Вот вам пример из моей американской жизни: совершенно удобно, приятно и полезно, посетив книжный магазин одной крупной сети (не буду рекламировать), испить потом кофе или чего-нибудь другого вкусного в кафе другой (есть она с недавних пор и в Москве).
Причём первая делает карточку постоянного клиента за 25 долларов на год, которая не только окупается после первой-второй покупки (скидки в сорок процентов по ней обычное дело), но и даёт десять процентов скидки в означенном кафе, расположенном прямо в магазине. И что же в этом плохого? Пускай, я «подсел» на этот книжный магазин (да на кофейные напитки в его кафе вкусны), однако я уже прочитал несколько полезных мне книг. И твёрдо намерен продолжать. 
Некоторое время назад в какой-то ведущей американской газете читал, мол, ужас какой, означенный книжный гигант наступает, а магазины уникальных книг банкротятся. (В пример приводились какие-то хиппи-магазинчики, что-то про йогу и чуть ли не про лавку книг для любителей питаться овощной ботвой). Так в потребительском ли обществе дело? Вымирают хиппи, книги про йогу можно купить и в большом магазине, а от ботвы бывает несварение желудка. Спрос рождает предложение. Выясниться завтра, что поедание ботвы продлевает жизнь до пяти сотен лет, так магазины тематической литературы будут на каждом углу. А то, что мозги массово разжижаются, так это проблема сложнее. Что же касается меня в Новом Йорке, то буду покамест потреблять хорошие книги, кофе, какао, чай с молоком и другие вкусные напитки, ибо это полезно/приятно/удобно. 

С Родины

Ничего не писал, так как был на Родине. Вообще всё как во сне – в Москву приезжаю в гости. Кто бы мне сказал ещё год назад, что в воскресенье буду, скажем, смотреть в футбол в Лужниках, а в среду пить зелёный чай, купленный в Чайнатауне, в Нью-Йорке, посчитал бы это фантастикой. Вообще мир гораздо меньше, чем кажется: сел на Першинг-Сквэр в автобус, вышел, сел в самолёт, вышел, сел в 851-ый автобус, вышел у Речного вокзала, там поймал «пятёрку» и уже дома. И наоборот: такси, самолёт, «подземка» и опять дома. 
Главное впечатление от Москвы (помимо холода и угрюмых людей вокруг) – сколько же красивых женщин. Конечно, у них целый вагон недостатков: и характер зачастую скверный, и неухоженные, и замученные российской дурацкой жизнью, и одеваться не умеют (свежее наблюдение – одна особа была в кружевных белых колготках и минимини-юбке, сидела, странно поджав ноги, словно боясь показать всему миру, что под юбкой…чего ж боятся, раз так нарядилась?!...вроде не в борделе и прохладно весьма, однако…). Но спорить бессмысленно – красавиц полно. 

Столкновение с поп-культурой

Вчера я что-то уж очень ударился в философствование. Зато сегодня – анекдот в классическом его определении девятнадцатого века, как забавный случай из жизни. 
Посетив некоторые магазины (а здесь они закрываются раньше, чем в Москве, но до европейского идиотизма дело не доходит), иду я после работы домой по 59-ой улице. Шагаю на запад, соответственно, Центральный парк по правую руку, всякие крутые отели по левую. 
Обгоняю троих барышень, которые по-русски на всю округу обсуждают, как правильно нужно врать. (После английского и испанского, русский – третий язык Нью-Йорка, не считая Чайна Тауна, конечно). Вдруг, около одного из этих фешенебельных отелей останавливается джип и из него выпрыгивает, какая-то низкорослая, крашенная дурёха с собачкой и врезается в меня на полном ходу. В течение каких-то полутора секунд (я не успел ещё даже сообразить, сказать ли «sorry», всё-таки не я виноват в столкновении) передо мной выскакивают два каких-то урода в кепках козырьком назад и ослепляют вспышками. Один из них получат от меня славного пинка, не по злому умыслу, а просто потом что нечего бросаться на людей, идущих на полной скорости, и отлетает куда-то в сторону.
С левой стороны меня оглушает визг «Oооооо! Jessica! You are so beautiful!». И к блондинке со всех сторон бросаются люди. Что за чёрт, думаю я и окликаю взаимно обучающих искусству вранья, которые меня опять нагоняют «Эй, соотечественницы! А кто это?». Получаю в ответ: «Датычо! Ваще? Это же Джессика Симпсон!». Вопрос, кто есть госпожа Симпсон, я задать постеснялся. По прибытии домой Интернет сообщил мне, что это некая великая современная поп-певица. Вот и расширил кругозор…
Было на днях дело, что, когда я проходил мимо Рокфеллер-центра, пробегавшая мимо в истерике толпа воплем сообщила мне, что где-то там впереди, за полицейским оцеплением Клуни и Уилл Смит, но сшибать, точнее, быть почти сшибленным с ног кем-то из идолов мне ещё не доводилось. Хотя что там – только приехал.
Кстати, а будут ли где-то опубликованы фотографии Джессики Симпсон в обнимку со мной и своей собачкой? Если кто-то увидит, сообщите. Будьте так любезны. 

Слегка патриотическое

Моё отношение к Америке меняется волнообразно – когда-то в пору совсем ещё юношеского патриотизма я относился к США достаточно плохо, потом, узнавая всё больше, всё лучше. Пика это хорошее отношение достигло, когда я только приехал сюда и обнаружил, что еды здесь ещё больше чем представлялось это в самых смелых мечтах, а люди вежливы и аккуратны.
Теперь отношение пошло на спад. При ближайшем знакомстве выясняется, что тут изрядно глупости, неорганизованности, разгильдяйства, лени, некомпетентности, тупости. Список можно продолжать и продолжать. Говоря короче: хватает всего того, чего мы привыкли ожидать от жизни и работы в России. Когда это в изобилии встречаешь здесь, и Родину учишься больше любить, и осознаёшь, что, объективно говоря, самая сильнейшая по многим параметрам страна нашей планеты не так уж и сильна. 
«Эй, приятель!» – говорят мне соотечественники, здесь уже пожившие некоторое время. «Чего ты ожидал? Тут же такие же, как мы, люди, из мяса и костей!». Наблюдение верное. Не поспоришь. 
Примеров в качестве анекдотов можно приводить множество. И я, вероятно, ещё утомлю читателей ими. Для начала попробую предположить, отчего так происходит. Во-первых, принято считать, что Америка стала таким местом, куда самые энергичные люди со всего мира собрались, чтобы получше устроить свою жизнь. Это верно. И людям этим это, что и говорить, удалось. Однако – если Америка-магнит, то и сброду со всего мира сюда собралось достаточно. Жить-то получше хотят все…
Причина следующая: невысокий уровень образования и общей культуры. Об этом сказано и написано давно и много. Скажу так: не такой он и низкий, как многие думают, да и, скажем, в России не такой заоблачный. Но факт остаётся фактом – процентов двадцать местных жителей не знают, кто такой Мартин Лютер Кинг, и члены семейства Симпсонов известны куда лучше, чем права, дарованные первой поправкой. 
Причина третья: в суд тебя могут затащить быстро и капитально. Вот, скажем, из уже мной пережитого: поезда ВСЕЙ линии стоят, потому что в вагоне одного из них стало плохо пассажиру. Час пик. Все стоят. Многие в туннелях. (Хорошо, что кондиционеры). Ждут врачей, которые поспешают неторопливо. Объяснение простое – умрёт человек, или останется калекой, далеко не самый выдающийся адвокат, представляющий интересы пострадавшего, запросто засудит до банкротства нью-йоркский метрополитен, а то и городскую администрацию. 
Причина четвёртая: террористы всё-таки немного победили – Америка в достаточной мере стала полицейским государством, свободы точно поубавилось. Особенно это заметно при общении с банками: любой перевод больше десяти долларов, может проверяться днями и неделями, хоть до тех пор, пока получение денег теряет всякий смысл. Хотя теоретически эта самая передовая экономика планеты. Впрочем, о том, как изменилась после 11-го сентября Америка, желающий может прочитать изрядно и без моего дневника.
И, наконец, причина пятая. Про мясо и кости. Если судьба общения с местной сферой услуг сталкивает вас с черным (или не совсем белым, а иногда, реже и вполне белым) сотрудником, находящимся по меткому американскому определению, на самой низшем участке пищевой цепи, даже не стоит ожидать компетентности – за пару доллара в час много требовать стыдно. В этой ситуации фраза “I want to talk with your supervisor” (в несколько вольном переводе «Позовика своего надзирателя!») становится просто волшебной. Что поделать, если нужную информацию можно получить только от этого надзирателя. Конечно, деньги здесь правят миром ещё больше, а клиент гораздо чаще, чем у нас, прав. Но сверхлюдей не выковали даже в Советском Союзе. Нужно быть более терпимым – Америка всё-таки…

Бостон

Бостон оказался действительно очень европейским. Вероятно, самый европейский город США. Во-первых, ощущается некоторая история, которую этот город имеет. Например, в гавани, которая подходит в самый центр, сразу вспоминается, что здесь было знаменитое «чаепитие», из-за которого всё и началось. В отличие от большей части Манхеттена улочки непрямые, тоже европейские. Попадаются старые дома. Мне сразу вспомнился мой любимый Гамбург – такие же портовые улицы старого города, разбавленные небоскрёбами из стекла, стали и бетона (в Бостоне они, конечно, повыше), большой порт. В жилых пригородах, наоборот, достаточно широкие и прямые улицы с чинно стоящими аккуратными домами в несколько этажей. Много зелени. Много студентов со всего мира.
Любопытно переделан бывший рынок и его склады, идущие от центра к набережным. Там теперь магазины и рестораны. Причём рассчитанные не только и не столько на туристов, а на всех. Представьте себе: длинное здание бывшего крытого рынка, слева и справа череда ларьков быстрого питания, есть всё, более двадцати видов: «Старбакс» и самые экзотические азиатские закуски, омлеты и супы, сэндвичи всех видов и фруктовые салаты, мороженое и рыба, сладости и мексиканская острая еда. На пять долларов можно наесться, на 10 объесться с серьёзными последствиями. На втором этаже оборудован зал со столиками, где, закупившись внизу, это всё можно спокойно съесть. 
Был на океанской экскурсии. Сбоку от порта, на отвоёванной у океана суши устроен аэропорт, самолёты взлетают и садятся прямо над водой, над головами команд и пассажиров многочисленных малых и больших судов. Смотрел китов. Любопытно. Их здесь несколько видов. Отдыхают, дрейфуя на поверхности воды. Греются семьями на солнце и пускают фонтаны. Самое забавное, что хотя с теплохода кита ещё не видно, многочисленные чайки, зная, что из пасти вынырнувшего кита можно выхватить вкусный кусочек рыбы, с криком устремляются в то место, где он должен показаться через несколько секунд. 

Магазин. Большой.

Вчера заглянул в «Масис». Утверждают, что это крупнейший магазин в мире – там одиннадцать этажей. Поделюсь информацией из путеводителя: символ магазина красная звезда, татуировка основателя магазина Маси, который был китобой. 
Не знаю, насколько он крупнейший, но действительно большой. Случайно зашёл туда как раз на день скидок в честь их стопятидесятилетия. Читал, что там деревянные эскалаторы. Действительно, деревянные. Сто пятьдесят лет проработали вряд ли (раньше магазин был в другом месте), но сто вполне может быть. Обшарпанные и видно, что старые. Однако работают сносно, сразу и не заметишь, что вверх тебя поднимает достопримечательность. Отчего-то не меняют. Экономят? Вряд ли. Скорее проявляется в этом известная американская любовь к созданным самим и в общем-то не таким уж и давним традициям.
Приятно поразила чернокожая пожилая продавщица. После недель борьбы с американским сервисом, который при ближайшем рассмотрении зачастую оказался очень тупым, ленивым и разгильдяйским, она подняла в моих глазах всю американскую сферу обслуживания и торговли: придя в магазин, я только в общих чертах представлял, что хочу купить, а ушёл довольный покупкой, радуясь тому, как чудесно купить то, что нужно. Любопытно, что сохранив чек, на нём можно посмотреть личный номер продавца и оставить отзыв о его работе на сайте «Масис». Сделал это.

Олбани

Первым американским городом, который я увидел после Нью-Йорка, стал Олбани. (Пожалуй, и первым вовсе, потому что насчёт Нью-Йорка американцы очень сомневаются, что это Америка. Кое-где ньюйоркец запросто может получить по физиономии). Город этот состоит из административно-бюрократического центра и жилых районов, большей частью состоящих из домиков на одну семью.
Приехав в центр, я вдруг почувствовал себя на Родине – административные здания вокруг очень напоминают архитектуру советских дворцов спорта и зданий районных администраций. Впрочем, удивляться не стоит – губернатор Нельсон Рокфеллер, в правление которого с конца пятидесятых по середину семидесятых годов прошлого века это всё было построено, говорят, был большим поклонником социализма. Проезжая же по улочкам жилых районов не сразу сообразил, чего не хватает. Заборов. Их нет в принципе. Я не видел ни одного и не удивлюсь, если их не существует вообще. Остаётся только гадать, нарушаются ли права собственности, заглядывают ли соседи друг другу в окна и обворовываются ли дома пока их хозяева на работе.
В Олбани же впервые посетил настоящее гетто. Даже днём из окна автомобиля приятного увидел мало. Здесь бывают случаи, когда полиция огораживает район очередной перестрелки, не пуская туда добропорядочных граждан, и спокойно ждёт, когда участники инцидента перестреляют друг друга. Кстати, вот вам и провал рынка – здания в гетто кому-то принадлежат, однако стремительно приходят в упадок. Как же благотворная сила защищённых прав собственности и воспетая Смитом невидимая рука? Никак. Совершенно никак: недвижимость здесь всё равно покупать не хотят, цены падают, выгоднее, чтобы всё развалилось, развалины же ухудшают условия жизни в гетто, цены падают дальше. 

Северо-восток II

Леса от подмосковных или каких-нибудь среднерусских заметно отличаются. Во-первых, редко встречаются хвойные деревья. И, что ещё заметнее, лес аккуратно подступает вплотную к шоссе, хотя у нас обычно вокруг дороги пустота, поля или даже жилые дома. Здесь такого нет, что, вероятно, также признак ухоженности. Дорога на запад штата Нью-Йорк и с запада на восток через Новую Англию к Бостону идёт через невысокие горы, что делает её ещё более живописной. 
Ещё живописнее она, по всей видимости, осенью, когда листья становятся разноцветными. Периодически к шоссе подступают яблочные сады. Тут вообще вполне развито сельское хозяйство, можно сказать, не промышленного масштаба, а скорее для эстетов и гурманов – рядом не только Нью-Йорк, но и многочисленные имения аристократии Северо-Востока. Спрос на свежие, более натуральные продукты не ослабевает – кому охота потреблять генетически модифицированные овощи и фрукты? Если средства позволяют, лучше есть всё свежее, запивая отличным яблочным сидром.
По всей дороге стоят станции для путешествующих – там есть закусочные чуть ли не всех видов, заправки и всё, что может понадобиться в пути. (На одной где мы остановились, даже были размещены стенды, изучив, которые можно было узнать, что во время Войны за независимость (или Революции, как здесь часто говорят) этот кусок американской местности сыграл решающую роль. Подробностей не помню, но фабула такова: некто из уставших военачальников, допустим Вашингтон, именно здесь поправил штаны/седло/завязал шнурки/вытер пот/сходил в туалет, что, конечно же, очень помогло восставшим в очередной раз разбить «красномундирных». Рискну предположить, что нечто похожее есть и на соседних станциях – в конце концов, пот у славного вождя выступал обильно, а битв было немало). 
Тут не могу не сделать одного, не совсем лирического, отступления. Пожалуй, в первый же день нахождения в Америке я не только заметил, сколько кругом самых разнообразных закусочных, но и как невелики там цены. Причём, даже в местах самого массового скопления людей. Это у нас в России «логично» думать, что если, скажем, на вокзале много уставших голодных людей, то кормить их можно самой гадостью и гораздо дороже. Тут логика другая, более рациональная – много людей, много купят, больше прибыль, понравится, больше клиентов, ещё больше прибыль. 

Северо-восток I

Время исчезает куда-то просто сказочным образом…Однако буду себя дисциплинировать и писать хотя бы понемногу.
Итак, если моё познание Америки будет идти регионами, то пока я увидел три. Помимо Нью-Йорка это собственно штат с таким же названием и Новая Англия. (Русский язык временами всё-таки очень причудлив – мы говорим, Новая Зеландия, Новая Англия, однако отчего-то Нью-Йорк). 
Штат Нью-Йорк это отдельное государство в рамках разнообразной федерации США. Здесь живёт что-то около двадцати миллионов. Чтобы лучше понять местную специфику – сами американцы называют его «Имперский штат». Кстати, если уважаемые читатели не задумывались, Импайр Стейт Билдинг переводится на русский как Здание Имперского Штата. Претензия очевидна. Кстати, и ньюйоркцы вполне себе граждане этого штата. Хотя, конечно, другие. Не похожие ни на кого на планете. Космополитичные, пёстрые, городские, демократичные, деловые. Какие угодно…Впрочем, я отвлекаюсь.
У меня большие подозрения, что по штату мне предстоит поездить ещё много. Для начала первые впечатления – красиво, спокойно, уютно. Хотя просторы вполне российские – из Нью-Йорка до административной столицы штата, Олбани, ехать что-то часа три. Бросается в глаза, что места вокруг обжиты и с любовью обустроены людьми уже давно. Очень по-европейски. Это у нас просторов много, всё вокруг народное, всё вокруг ничьё. Если раньше не замечали, обратите внимание, если при хорошей погоде будете лететь над Европой – каждый метр обустроен, всё как будто скупо и тщательно расчерчено на квадраты полей, коммуникаций, домов и прочих сооружений. У нас же – в самой близи от Шереметьево заметно обилие пустого, или поросшего лесом пространства.
На сегодня, пожалуй, хватит. Пойду вздремну часиков восемь. Борьба с американской глупостью и бюрократией утомляет.  

Зачем

Итак, небольшое разъяснение – зачем я веду этот дневник.
До недавнего времени предложения знакомых завести блог вызывали у меня только усмешку: во-первых, даже поверхностное знакомство с блогосферой вынуждало меня сильно сомневаться в адекватности если не большинства, то значительной части её создателей; во-вторых, элементарно было жаль времени, тем более, что и без того пишу я достаточно. Да и любой моде, даже такой затяжной, я, как правило, чужд. Даже в качестве читателя регистрироваться не хотелось – постепенно, читая, убедился, что хотя какие-то крупицы полезной информации выудить возможно, в целом больший КПД у знакомства с другими источниками информации.
Однако, как уже писал раньше, завести этот блог всё-таки решил. Прежде всего, для того, чтобы ответить на вопросы друзей и знакомых «Как там оно?». То есть, здесь не будет каких-то самокопаний. (Не боюсь показаться банальным – лично оно и есть личное). Вряд ли найдётся здесь что-либо и про мою работу – желающим узнать, что я думаю, скажем, по поводу роли НАТО в будущем или положения Анголы на мировом рынке нефти, рекомендую поискать другие ресурсы Интернета. Здесь же постараюсь объективно, последовательно и интересно излагать свои впечатления об Америке. Если помимо моего ближайшего круга этими записями заинтересуется и более широкая аудитория, буду очень рад. 

Под землёй

Метро в Москве, пожалуй, всё-таки получше. Отдадим должное Нью-Йорку: здешняя подземка имеет свои преимущества. Во-первых, в поездах кондиционеры. Во-вторых, есть экспресс-линии, которые не останавливаются на каждой станции, что меня, например, очень выручает. В-третьих, люди здесь не злобны, вежливы, имеют привычку мыться и пользоваться дезодорантом. (Впрочем, последнее не является заслугой руководства метро). 
Теперь о минусах. Начнём с того, что система не очень продумана. Станций, конечно, много. Но, например, московская кольцевая линия кажется здесь просто чудом – если у нас пары пересадок достаточно, то тут нужно очень постараться ограничиться тремя. При этом переходы (на одной станции может быть линий восемь) представляют собой запутанные, душные, длинные коридоры. Иногда после блуждания по ним переход просто невозможно обнаружить, хотя из карты складывается полное впечатление, что он существует. (Хотя, возможно это из-за того, что я ещё новичок в путешествии по нью-йоркским подземельям).
Мой счёт в банке ведёт девушка из Сеула и на мои жалобы на ужасы метро она отвечает с ностальгическим вздохом «Да уж…Сумасшествие… У нас-то дома метро получше». При этом месячный проездной выходит где-то в две тысячи рублей, что для Москвы дороговато. Да и московское табло с часами и отсчётом времени между поездами кажется здесь невиданной роскошью – отсутствия поезда даже в самый час пик всего лишь в течение пяти минут является приятным сюрпризом. А так может не быть минут десять и больше. 

Удивительное рядом

Задумал мой коллега купить себе ноутбук. Для решения этой задачи отправились мы в кошерный еврейский магазин электроники (есть здесь и такие). Не потому, чтобы мы евреи. (Про себя могу сказать достаточно уверенно, что таковым не являюсь). Просто выбор там приличный и цены нормальные. Магазин действительно большой, правда, привыкнув выбирать и покупать по Интернету, я воспринимаю любой ассортимент в магазине как скудный. Однако речь сейчас не об этом.
Если не ошибаюсь, единственный продавец-консультат, не одетый как полагается правоверному еврею, был представительным афроамериканцем. Сразу было видно, что парень он веселый – пока оформлял заказ, он балагурил и постоянно что-то напевал. А когда мы собрались в кассу, признался, что он певец, по-моему, даже собственных песен, и даже немного артист разговорного жанра, что в отделе играет его диск, а вообще он мечтает о карьере в Голливуде или, на худой конец, на Бродвее, и даже уже предпринимает в этом направлении некоторые шаги. 
Вообще же среди чернокожего населения пение обычное дело. Из дома до центра я прилично еду на метро. Обыкновенных попрошаек пока не видел. Что неудивительно – здесь не Россия, с откровенными и нагловатыми табличками «Не хватает на бухло/опохмел» много денег не соберёшь. Деньги нужно зарабатывать. Так вот по вагонам не только ходят люди, играющие на разных инструментах, но и чернокожие певцы. Поют они весьма прилично и для меня с моей склонностью к джазу/блюзу/фанку и тому подобному вплоть до некоторых современных хип-хоп команд путешествие в таких вагонах становится более приятным. Пожалуй, следующий такой певец получит от меня четвертак, несмотря на мою позицию не подавать. Что поделать – Америка меняет людей. 

Место обитания

Итак, живу я теперь в Вашингтон Хайтс. Строго говоря, это пригород. Пожалуй, даже спальный район. Самый север Манхэттена. Даже севернее Гарлема. (Хотя нынче, говорят, Гарлем не тот). Вполне может быть, точно не знаю, что в административном отношении это уже Бронкс, хотя географически это ещё остров. По утрам тут поют птицы, под окнами бегают белки, которые здесь вроде наших крыс лазят по помойкам. Тихо, спокойно. Сейчас буду засекать сколько ехать до работы. Должно быть минут сорок. Недалеко мост Джорджа Вашингтона через Гудзон, по которому я уже проезжал, направляясь на той неделе в Олбани, о чём также расскажу позднее. Тут же и Клойстерс, филиал Метрополитан по Средним векам, считающийся одним из лучших в мире музеев по средневековому искусству. Сделан он в виде средневекового замка. Любопытно будет после посещения сравнить впечатления – насколько здесь, где Средневековья-то никакого не было, а люди селились во многом вопреки мрачным европейским порядкам, стремясь устроить жизнь по-другому, удачно воссоздана атмосфера. 

Начинаю

Вот уже неделю я нахожусь в Соединённых Штатах Америки. Пожалуй, заняться заведением этого блога стоило ещё в Москве – рассказывать о путешествии, тем более таком необычном как у меня, нужно ещё до его начала. Однако времени не было совершенно и даже в какой-то момент появились сомнения: а нужен ли блог вообще? С каждым днём моей жизни здесь сомнения рассеиваются – вокруг действительно много такого, о чём стоит рассказать. Как минимум мои друзья и добрые знакомые, которые найдут время и желание почитать эти заметки, узнают про Америку больше. А значит, и этим я буду выполнять свою главную сейчас задачу – улучшать отношения между Россией и США. 
Не успел начать писать, а стало уже интересно. Перед отъездом я немного прочитал про блоги и узнал, что о чём написать бывает проблемой. Пока проблемы не вижу вообще – за десять строчек свободного полёта мысли появилось, как минимум, две темы: что будет в этом блоге и зачем нужно улучшать российско-американские отношения. 
Сейчас писать катастрофически некогда – переезжаю в квартиру в Вашингтон Хайтс, в которой буду обитать в обозримой перспективе. (Учитывая, что пишу я эти строки на шестьдесят седьмой улице между Третьей и Лексингтоном, знакомые с нью-йоркской географией заметят, что путь мне предстоит неблизкий). 
Так что пока на этом всё.