В такси

Вчера, торопясь на футбол (команда у нас такая, что приятно играть – четыре победы и одна ничья в пяти матчах, а я вчера и вовсе открыл свой счёт забитым мячам в Западном полушарии), поймал такси. Как водится с нью-йоркскими таксистами, разговорились. Мой водитель оказался из Мали (подлинный новый Вавилон). Хвалил Россию – в своё время десятки тысяч людей из Мали совершенно бесплатно учились в Советском Союзе ежегодно. Сам он был в Москве в 1982-ом, потом попытал счастья в Париже, затем перебрался в Нью-Йорк. Кто-то из его родственников, по-моему, по линии жены военный, сейчас опять собирается в Москву, повысить уровень своей квалификации. Приятно, в сердце Африки моей Родине так благодарны.
Мне нужно было в парк имени Сары Рузвельт, матери президента, победившего Великого депрессию и выигравшего вместе с союзниками Вторую мировую войну. Как настоящий нью-йоркский таксист, он понятия не имел, что парк её имени, хотя дорогу туда может найти с закрытыми глазами. С интересом об этом узнал, обозвал меня туристом, посмеялись. Рассказал мне несколько нью-йоркских баек. Например, выяснилось, что район, где я живу, Вашингтон Хайтс, лет десять-пятнадцать назад был одним из самых страшных мест в городе – столицей доминиканской наркомафии.
Периодически между разными её кланами вспыхивали настоящие бои, полиция сюда даже не совалась, сегодня же – тишина и покой. С всплеском преступности в девяностые годы вообще ситуация интересная и несколько таинственная. Первая половина последней декады прошлого века давала экспертам все основания предрекать апокалипсис. Но вдруг что-то случилось – уровень преступности снизился ещё более резко, чем рос до этого.
Специалисты до сих пор ломают голову, почему так произошло. Конечно, меры правительство предпринимало, в Нью-Йорке с его популярным и успешным мэром Джулиани особенно. Большую роль сыграла доктрина «разбитого окна»: под давлением общественности полиция пришла к выводу, что каждое, даже самое малейшее нарушение общественного порядка не должно оставаться без внимания – сегодня какой-нибудь доминиканец разобьёт окно, завтра расстреляет из «Узи» полицейскую машину. Но резкости спада всё это не объясняло. Мне, например, кажется убедительной версия, что просто выросло, точнее сказать, не выросло первое поколение после разрешения в США абортов. Нет нежеланных детей, нет новых преступников.