Граждане мира

Я знал, что публика в Нью-Йорке на концерты классической музыки ходит в джинсах и спортивных костюмах. Я знал, что это же публика сидит во время концерта в верхней одежде или сваливает эту верхнюю одежду прямо в проходах и под сиденьями. Но я не знал, что при этом некоторые ещё и снимают обувь и протягивают ноги, наслаждаясь концертом. Впрочем, речь сейчас не об этом.
Возвращаясь домой после концерта Нью-йоркского Филармонического, я решил зайти в большой продуктовый магазин, расположенный близко к юго-западному углу Центрального парка. Где-то я слышал, что это чуть ли не самый большой продуктовый на Манхэттене. Вообще модный такой магазин, торгуют качественными продуктами для гурманов, много натурального, без гормонов, химии и всего того, чем американцы так «успешно» травятся.
Время было позднее, под закрытие магазина. Моя коллега, недавно посещавшая примерно в это же время аналогичный магазин на Юньон-сквер, заметила, что ей живо вспомнилась Москва – когда москвичи, в основном молодые, из амбиционных и трудолюбивых, в поздний час, наконец-то разобравшись с делами, покупают себе всякие вкусности. Не мог подумать, что она настолько права…
В магазине народу было уже мало, поэтому достаточно быстро я заметил, что вокруг доминирует … русский язык. Конечно, в Нью-Йорке русского почти везде много, но среди покупателей соотечественников было, по моим впечатлениям, из всех народов большинство. Но даже не на это обратил внимание: по-русски говорили люди, на обыкновенный «русский Нью-Йорк» совершенно не похожие.
Особенно показательной в этом смысле была сцена, которую наблюдал, пока стоял в очереди к кассе: вполне себе стильная женщина средних лет обратилась к стоящему за ней молодому человеку с каким-то вопросом по поводу приготовления купленных им овощей. Минуты три они общались на хорошем английском, потом женщина и я вдруг поняли, что у парня родной русский. (Понимаешь это всегда как-то вдруг, по какой-нибудь едва уловимой букве «т», или «д», или «в», сказанной по-нашему. Даже трудно сказать, как. Но вдруг понимаешь.)
Это я вспомнил к вопросу о стирании границ и появлении некоего усреднённого «гражданина мира». В этот вечер в магазине я понял, что представители моей культуры точно также как и представители других народов и культур в эту новую культуру глобального мира могут вливаться без проблем.
Не сочтите меня безродным космополитом. Во-первых, я не утверждаю, что соотечественники здесь «обамериканиваются». Это возможно с трудом, а когда возможно, на мой вкус, выглядит уродливее, чем подлинный носитель «американского духа». Уже писал, что Нью-Йорк – не Америка.
Во-вторых, я не тороплюсь с окончательным выводом, хороша или плоха эта новая глобальная культура. В теории, пожалуй, хороша, так как каждый может добавить в неё что-то из своей культуры, кажущееся ему самым хорошим, удобным, подходящим для других. На практике поживём – увидим. По крайней мере, те люди в продуктовом магазине мне ближе и приятнее Брайтона, замшелого «совка», который можно иногда наблюдать среди наших дипломатов, или зачастую злобных, ленивых и ограниченных российских жителей. Своё место я определю, вероятно, тогда, когда буду воспитывать своих детей, когда буду объяснять им кто они и для чего.