С Севера

Началось всё с того, что мне позвонил мой тренер по боксу. Полгода я о нём ничего не слышал, да и не видел – подозреваю, что из клуба его уволили. А может, и сам ушёл. Напомнив, что двадцать тренировок в клубе стоят 1400 долларов, он предложил меня потренировать в парке за 1000.
Я хмыкнул.
«Ты же знаешь, как хорошо я к тебе отношусь – для тебя 22 тренировки».
«Десять за двести пятьдесят», - ответил я, памятуя о растущей безработице.
Он даже и не пытался торговаться.
Придя вечером этого же дня в один из больших нью-йоркских магазинов, как это говорится, верхнего ценового сегмента, я подумал: если уж я сегодня сэкономил, то почему бы мне не купить себе ботинки? Хорошие?
Начал выбирать.
В обувном отделе моё внимание обратил на себя продавец, белый крупный мужчина средних лет, благообразного и какого-то не американского вида, несколько напоминавший, видимо, интеллигентской бородкой, одного из моих университетских профессоров по регионоведению. Помимо внешнего вида примечателен он был тем, что читал собравшимся вокруг него другим продавцам мини-лекции на свободные темы – от состояния современной американской сатиры до дел на рынке недвижимости для казино.
Обратился я к нему за помощью, которую он мне оказал весьма услужливо и профессионально. (Подобрать мне удобные ботинки нелегко.)Обнаружился у него и любопытный акцент. Вначале я решил, что славянский, однако что-то было с этим славянским акцентом не то. Отправились к кассе оформлять покупку.
По почтовому индексу он по памяти точно определил, где я живу. Записывая фамилию, он посмотрел на меня и серьёзно сказал: «Ага! Ирландец!».
Увидев, что я оторопел от такого предположения, он дружелюбно рассмеялся: «Шутка удалась! Откуда из России?»
«Из Москвы».
«Я, знаешь ли, тоже из тех мест. С Севера я. Финн. Родители мои сюда приехали. Раньше мы с вами воевали, а теперь, видишь, торгуем».
Тут я вспомнил свой опыт общения с продавщицей зонтов, украинской эстонкой, большой поклонницей Адольфа Гитлера, насторожился и аккуратно заметил:
«Особенно-то и не воевали – по полной программе один раз. То ли дело со шведами…»
«Один раз, зато как! Я-то здесь родился. А родители мне рассказывали. Отцу тогда шестнадцать лет было, на заводе работал, а мать всё ваших солдат вспоминала и жалела «Бедные! Совсем не готовы были! Голые в такой мороз!» Мы всему миру показали, какие мы! Вот скажи мне, почему «коктейль Молотова»?»
Я, в школе победитель московских олимпиад по истории, смутился. Как-то не задумывался над этим вопросом…
«Мы же, финны, выпить любим. Ликероводочных заводов много, тогда все на фронт работали, бутылки выпивки поджигали и в ваши танки, горели хорошо! Вот и наш ответ премьер-министр вашему, Молотову!»
«Министру иностранных дел.
Спасибо, к немцам помогли подготовиться. А линию Маннергейма мы всё-таки прорвали. Да и потом, не забывайте быть благодарны господину Ленину, что дал вам независимость».
«Ещё бы не дал!»
«У нас тогда много хотел кто независимости. А вам и полякам сразу дали. А вы ещё за Карелией полезли. Резали всех подряд как варвары».
1:1
Поговорили ещё немного.
«Хорошо вот так вот поговорить, узнать другую сторону истории, мнение другого народа. Многое понимаешь.
Ты – молодец. А то, как посмотрю на русских, тёмный народ, истории своей не знают».
Тут я представил, с какими русскими ему приходится общаться, и даже слегка его пожалел.
«Ну – за мир и дружбу между народами!» - завершил разговор он, протягивая мне широкую ладонь для рукопожатия. Магазин уже был закрыт. Даже продавцов видно не было. Последний, недовольный мой задержкой охранник проводил меня к выходу и отпер дверь, и я зашагал с востока на запад вдоль Центрального парка под крупными хлопьями медленно падающего снега.