Излишняя вежливость

По-моему, я как-то уже писал о чрезмерности американской вежливости. Однако последнее время всё больше замечаю, что эта вежливость мешает и работе – если формально всегда всё прекрасно, и все друг другу говорят бесконечно «спасибо-пожалуйста» притупляется чувство реальности, трудно как-то дать понять, что в порядке-то далеко не всё.

Против вежливости я не возражаю, но доходит до маразма. Родившиеся или пожившие достаточно долго в Америке коллеги и друзья не устают меня уверять, что если, например, подрядчики не выполнили работу им нельзя сказать, скажем, «ребята, вы мне вешаете лапшу на уши, в реальности вы ничего не сделали, если это продолжится, контракт будет расторгнут». Даже из-за такого формата (без мата и грубости, при полном хамстве и пофигизме с их стороны) они могут обидеться и испытать стресс, нормы бизнес-этики будут катастрофически попраны.

Это уже не вежливость, это я не знаю, как назвать. В деловом мире это называется, как узнал недавно, «искусство целования зада». А в быту при таком маразме не следует удивляться недавней истории в новостях, когда исключительно воспитанная, образованная, тонкая и почти молодая особа, искусствоведша одного из нью-йоркских музеев, не могла вежливо объяснить случайному знакомому, что её не надо насиловать. Мужчина, хотя это уже, конечно,  никакой не мужчина, а натуральный урод, пытался её изнасиловать три или четыре раза. Каждый раз искусствоведша отбивалась, но ей становилось так неудобно, что урод расстроился, что она приглашала его на чашечку кофе или на ужин, чтобы его успокоить (уж не знаю, вероятно, разъясняя, что не получилось с ней, получится с кем-то ещё), после чего он её опять пытался насиловать. (Дополнительную попытку он получил, заявив, что с её стороны натуральный расизм не быть изнасилованной чернокожим. После чего искусствоведша долго оправдывалась – обвинения в расизме один из самых надежных способов утратить в Америке статус порядочного человека.)

Дело закончилось арестом и судом субъекта, однако история по истине кафкианская, возможная в условиях американской сверхвежливости. Что же касается рабочих моментов, то я продолжаю относиться ко всем людям с уважением до тех пор, пока они не убедили меня в необходимости обратного отношения. Каждый несёт ответственность за свои действия в полной мере, нет работы, нет оплаты.