Отпускное

Между «Дельтой» и «Аэрофлотом» я всё-таки делаю выбор в пользу первой. В «Аэрофлоте», конечно, вкусно кормят и качественно развлекают, да и спонсоры они Величайшего футбольного клуба Вселенной, но для переключения на Москву «Дельта» исключительно хороша. Во-первых, расписание удобнее. Во-вторых, кресла лучше – можно спать. Сейчас ещё устроили улучшенный экономический класс с улучшенными сидениями и алкоголем, что способствует отдыху и расслаблению.
***
Заметил, что по прибытии в Москву начал задумываться, смотря на людей – «Надо ли с ними говорить по-русски или они только выглядят как русские и надо начать с английского?». Это всё из-за торжества русского в Америке…
***
Всё-таки общее обилие красивых девушек в Москве производит впечатление.
***
В Москве в метро музыка играет, а в Нью-Йорке крысы бегают.

О попрошайках

В Америке очень развита благотворительность, и это, конечно, прекрасно.
Но иногда с просьбами всяких пожертвований самым натуральным образом достают.
Один пример из недавних.
Звонят из Нью-Йоркского филармонического – мало того, что я у них абонемент покупаю, нужны им ещё пожертвования.
Разговор со звонящим во всём его абсурде:
- Давайте, станьте нашим «другом» на совсем небольшую сумму. Вот и абонемент Вы совсем недавно купили.
- Вот абонемент купил и хватит Вам моих денег.
- Ну такое же замечательное предложение!
- Спасибо, я не заинтересован.
- А почему не заинтересованы? Денег жалко?
(Тут уже начинают потихоньку закипать.)
- Мне не жалко на билеты.
- Зато сможете посещать репетиции! Вы были когда-нибудь на репетиции?
- Нет, мне это не интересно.
- Ну станьте нашим «другом» за небольшую сумму!
- Скажите, что я Вам только что ответил, когда Вы меня это спросили? Что мне это не интересно.
- Да, но всё-таки. Это позволит сделать билеты на концерты доступными…
- Если мне концерт интересен, я найду денег на билет.
- Ну всё-таки….
- До свидания.
Это с сокращениями. Просто натуральное хамство. При этом надо иметь в виду, что оркестр жив именно любовью к музыке азиатов да русскоязычных, плюс немного туристов. То есть, им бы по-хорошему о маркетинге задуматься, репертуаре и ценовой политике, а не попрошайничать. Экономика в Америке по идее рыночная: если оркестр выдаёт хороший продукт и правильно устанавливает цену с учётом спроса, то какие проблемы? Конечно, хорошие музыканты, как и любые другие хорошие профессионалы, должны получать за свою работу хорошие деньги. Но билеты и так недешёвы. Какие ещё пожертвования?!
Более того, вот, скажем, каждый год по итогам этапа «четвёрок» юношеского эстафеты по академической гребле в Крылатском, которая проходит 9 мая, я тренеру и экипажу лучшей «четвёрки» вручаю денежную премию памяти отца. Не считаю себя богатым человеком, но деньгами этими поддерживаю академическую греблю, для развития которой отец вместе со множеством своих других хороших дел всю жизнь работал. Можно считать это моей благотворительностью, можно социальной ответственностью, как угодно. Получит кто-то из молодых гребцов от меня денег, не уйдёт из спорта, который сейчас загибается, более усердно будет тренироваться, а там, глядишь, и победы начнутся.
Такая у меня логика. Понятное дело, что никто меня не упрашивал учредить эту премию и, тем более, сейчас не названивает с просьбами её увеличить или что-то ещё. Это было моё решение. Думаю, что если кто-то захочет отдать свои деньги на хорошее дело, сумеет это сделать. А с оркестром и причин особенных нет для помощи, и просят эту помощь так, что даже если бы причины были, оказывать её быстро бы расхотелось. И это только один пример из множества.

Танцы

Удивительным образом, рассказывая про Нью-Йорк, до сих пор ничего не писал про Линкольн-центр. Линкольн-центр – это такое собрание разных учреждений культуры и искусства на относительно небольшом участке Нью-Йорка недалеко от юго-западного угла Центрального парка. Есть всё – драматический театр, опера, балет, джаз, камерная музыка, симфоническая и любая другая, библиотеки, исследовательские центры. Всё это расположено в зданиях стиля, который я называю «поздним соцреализмом». Российскому читателю легко понять, о чём речь, если вспомнить какое-нибудь здание обкома, где нынче расположены администрации субъектов федерации, или, скажем, какой-нибудь московский дворец спорта.
Именно в Линкольн-центре даёт концерты Нью-Йоркский филармонический оркестр и располагается Метрополитен Опера. Я же сейчас вспоминаю его потому, что в четверг принял участие в очень интересном мероприятии – месяц летом в Линкольн-центре проходят танцы под открытым воздухом и под живую музыку.
Первоначально я думал взять абонемент на несколько вечеров: каждый день вначале дают урок каких-нибудь танцев, чтобы потом можно было потанцевать под музыку, исполняемую признанными авторитетами жанра. Была задумка научиться чему-нибудь менее мучительному, чем танго. Но дел много, поэтому ограничился одним танго-вечером.
Если говорить кратко, то остался доволен. Даже еду тут же готовили на гриле – недорого и вкусно. Пол, правда, был какой-то пластмассовый, не знаю, как для других танцев, а для танго подходил он не очень. Не желавшие купить билет танцевали за забором, вовсе на асфальте. А вообще Линкольн-центр – это хорошо. Ну и надеюсь, в Москве, куда скоро отправляюсь, с танго на свежем воздухе тоже порядок.

Подносчик еды

Продолжаю галерею окружающих меня вполне типических персонажей.
Прямо напротив моей работы есть мексиканский ресторан. Не забегаловка, а именно ресторан. Что интересно, открылся почти тогда же, когда мы въехали в офис, преподносит себя как ресторан «современной мексиканской кухни».
В Восточном Мидтауне, где я работаю, хороших ресторанов мало – район рабочий, всё, что ни приготовят и практически по любой цене, будет съедено. Зачем стараться? Этот ресторан исключение, поэтому захаживаю туда часто, и по деловым поводам, и с друзьями и близкими, и просто, устав после работы, вкусно поесть и выпить.
Подружился там с официантом, зовётся Артемио. Типичнее мексиканца трудно придумать, и по виду, и по поведению. Вообще надо сказать, что мексиканцы в целом народ очень приятный, не наглый и, что самое главное, очень работящий. Так вот это именно Артемио. Роста невысокого, всегда улыбается – всё как полагается мексиканцу.
Первоначально подружились мы с ним, когда я, прилично выпив, стал интересоваться тем, как в Мексике пьют текилу. Выяснилось, что как в России водку – чистую, ни чем не портят. Работает парень отлично, шутит, старается. Плюс я всегда (когда есть за что) плачу достойные чаевые. Теперь видит меня – просто подпрыгивает от радости. Торопится мне принести каких-нибудь закусок за счёт заведения. Недавно я ужинал, он поговорил с шеф-поваром, и тот быстро сварганил какой-то острый (я люблю) терпкий соус для кукурузных чипсов. Кстати сказать, тут в заведениях общественного питания распространено, будь-то столовая или ресторан, если клиент постоянный и хороший, простой персонал всегда найдёт как его отблагодарить – даже бутербродники в столовой, выписывая счёт за бутерброд, центов 25 всегда мне сбросят или дадут какой снеди бесплатно.
Возвращаясь же к Артемио – мастером своего дела может быть и официант. Да и всегда хорошо, когда люди работают.

Уходящая натура

В Нью-Йорке жить хорошо по многим причинам. Например, потому, что интересно. Интересно в разных смыслах, например, иногда просто любопытно посмотреть на окружающих колоритных персонажей.
Вот, скажем, забежал я утром в столовую позавтракать. Сижу, ем свой публик с плавленым сыром, размышляю, как бы не разорваться на части от обилия и разнообразия дел. И тут слово за слово (уже писал, что на улицах принято общаться) разговариваюсь с пожилым джентльменом за соседним столиком.
Сразу заметил, что еврей (хотя и не соблюдающий всех обычаев, но видно и без соответствующего облачения), из местных, с хитринкой в глазах. Говорил так, как принято изображать в комедийных шоу речь ньюйоркцев, но я времени даром не теряю, аборигенов изучаю активно, так что с этим в принципе проблем уже нет.
Рассказал много всего. Что лет ему уже много, что его родственники, включая отца, по-моему, умирали в возрасте сильно больше ста лет. Что сам он родом с Нижнего Ист-Сайда. («Как отец сошёл с парохода, решил прямо там жить, так и жили».) Сколотил неплохое состояние, занимаясь недвижимостью в Бруклине. («Ого! Серьёзный мужчина!», услышав это, подумал я.)
Видно было, что жизнь его кончилась, ему скучно и хочется поговорить.
- Вот ты что делаешь? Профессия у тебя какая?
- Политолог.
- С Афганистана как вылезти? Сможем?
- Не знаю. К счастью, решение этого вопроса не входит в мои задачи. Но вообще – беда.
- Работаешь, наверное?
- Часов по 12 в день бывает. Люблю это дело.
- А убеждений каких политических?
- Центристских, ну, может, немного…
- Влево?
- Вправо.
- Ого! Да ты свой парень, я смотрю! Вот насчёт работы. Какого чёрта никто не работает? Был я тут на важном обрезании в Квинсе. Много было уважаемых евреев. Но сколько же бездельников! Один парень меня возмутил. Спрашиваю – работаешь? Отвечает: а зачем? Папа содержит. Взрослый парень!
- Паразит…
- Точно. И ведь все думают, что что-то из себя представляют! Вот, скажем, есть у меня лодка, плаваю вокруг Лонг-Айленда. Недавно плыву, слышу, береговая охрана по радио передаёт, что кто-то терпит бедствие, недалеко от меня. Подплываю, смотрю молодой парень, застрял на водном мотоцикле – бензин кончился у него.
Спрашиваю, кто такой, как так случилось. Оказывается, юрист, своя фирма у него. Говорю: ты в машину садишься, тоже не проверяешь, сколько у тебя бензина осталось? Мобильный почему в машине на берегу оставил? Где радио твоё?
Молчит, покраснел и молчит. Правда, чего-то пытался лепетать, про то, что чего-то секретарше поручил…
Можешь поверить? И это юрист! Со своей компанией! Чего уже у него в делах происходит?! Как он может людьми руководить?!
(Я, лично зная, несколько таких «юристов» молча улыбаюсь, пока старик рассказывает.)
Нет в стране порядка! Бросили работать! Моё дело теперь какое, я просто стараюсь людям помочь, как могу. Дурака вот такого, «юриста», из воды вытащить. Или вот пришёл недавно в «Армию спасения». На входе здоровый громила, говорит, «Дед, тебе чего?». По мне и, правда, не поймёшь, нужны ли мне деньги или своих много… (Хитро щурится. Про простоту одежды американцев повторять не буду.) Пришёл, полно там наркоманов, бездомных, умирает много прямо там, помогу, дам денег…
Давай, молодой, беги, работай, спасай мир…
- Спасибо! Постараюсь по мере сил… Счастливо!

Половой вопрос

Тут один сексуально озабоченный конгрессмен, Винер, подал в отставку – слал поклонницам своего политического таланта двусмысленные сообщения. Месяц вся Америка над ним смеётся. В последнее время целая череда сексуальных скандалов политиков. Среди прочих попался Шварцнегер, который заделал служанке ребёнка. (Один знакомый и исключительно симпатичный мне политик, в Америке не рождённый, прокомментировал – «Ну вот, была надежда, что для Арнольда отменят запрет для иностранцев быть президентом, а тут такое дело».)
Про американскую политику я пишу много и в других местах. Сейчас хочу сказать о другом. Из-за всех этих скандалов в СМИ много обсуждается, какие мужчины свиньи и т.д. (Активно участвуют разные высокопоставленные тётки, по многим из которых видно, что с личной жизнью беда.) Можно, конечно, повозмущаться воинствующему феминизму, но проблема не в этом: Винером, Арнольдом и политиками дело не ограничивается, разнообразных клоунов, отмечающих в документах свой пол как мужской, хватает.
Вот хожу, например, изучаю танго. Беда, натуральная беда: приходят граждане с полным наплевательским отношениям к женщинам. Даже минимального уважения к собственному партнёру по непростому предприятию (изучению танго) зачастую не наблюдаются. Шуруют руками как мебель, во всём обвиняют, чего-то требуют при собственной «нулёвости»…
И это обучение. Скажу честно, на милонги (танцы) я почти не хожу. Причины многочисленны, но далеко не последняя состоит в том, что на два года я танго вообще забросил после того, как плохо получалось, сейчас вроде бы получается, но всё равно я не считаю себя настолько хорошим, чтобы заявиться на милонгу и активно танцевать – женщины приходят отдохнуть и расслабиться, а не путаться в моих ошибках. Очень может быть, что я это утрирую, но в любом случае, вокруг женщин мир вращается (и уж тем более, когда танцуешь), а существа с первичными половыми признаками, из себя ничего не представляющие, приходят и чего-то требуют.
Танго, конечно, совсем маленький пример. Замечаю, что и в жизни в целом много такого же – из-за всяких винеров и прочей ерунды в журналах потом статьи пишут «Как исчезли мужчины» и «Почему все мужчины свиньи».
Не исчезли, и не все.
Чушь, но причины появления сего дискурса понятны.
Типа наболело.

Местоимения

Должен заметить, что отсутствие в английском языке различия между местоимениями «ты» и «Вы» сказывается – оно упрощает общение. (Можно считать, что это признак демократичности – все равны, вежливо-подобострастного «Вы» не существует. Можно, напротив, утверждать, что все относятся друг к другу с максимальным уважением и не «тыкают».) По-русски с вежливостью у меня проблем нет, различия в местоимениях чувствую и соответствующим образом употребляю. С одним другом, скажем, общаюсь на «Вы», когда-то, работая вместе, начали так говорить в шутку, теперь мне кажется естественным – я уважаю его, он меня.
Так сложилось, что по работе мне доводится много общаться с людьми достаточно высокопоставленными и по важным вопросам. Говоря по-русски, заметил забавную тенденцию: первоначально, не видя меня, в переписке и по телефону, они обращаются со мной на «Вы», встретив, очень быстро переходят на «ты» - человек я молодой. Однако после некоторого делового общения почти также быстро опять переходят на «Вы» - не скрою, мне зачастую это очень приятно, так как в этом «Вы» можно услышать искреннее уважение.
В английском этого всего нет, и это очень упрощает общение с такими же важными товарищами. Правда, во-первых, есть «сэр», от обильного употребления которого в речи появляется подчёркнутая уважительность. Очень часто происходит это как при моём «выкании» с другом – «Ну, сэр, спасибо тебе, классный, сэр, подарок ты мне подарил, пойдём выпьем, сэр». Работники сервиса действуют по похожей схеме – распознав важного клиента, от пренебрежительного разговора «через губу» быстро переходят на многочисленных «сэров», испаноговорящие – «синьоров». (По женскому адресу «мэмов».)
Что любопытно, вежливости и доверительности отсутствие «Вы» совсем не мешает – для установления доверительных отношений вместо перехода на «ты» всегда можно предложить называть по имени. Чего не понимаю и не принимаю, что многие русскоговорящие в Америке отказываются от отчеств. (Не говоря уже про упрощение имён и фамилий для помощи малограмотной, тупой, наглой и ленивой обслуге.) Понятно, что по документам такое очень часто неизбежно, скажем, в международно-американских документах «Владимировича» у меня не было никогда, а «В» исчезло очень быстро. Но, по-моему, труда не составляет в разговоре с другим русскоговорящим человеком использовать отчество, особенно в адрес третьих лиц. Я, например, своего отца не стыжусь – я стараюсь быть его достойным. Впрочем, это, пожалуй, от языковой лени и скудности ума, о которых писал ранее.