Граждане мира

Я знал, что публика в Нью-Йорке на концерты классической музыки ходит в джинсах и спортивных костюмах. Я знал, что это же публика сидит во время концерта в верхней одежде или сваливает эту верхнюю одежду прямо в проходах и под сиденьями. Но я не знал, что при этом некоторые ещё и снимают обувь и протягивают ноги, наслаждаясь концертом. Впрочем, речь сейчас не об этом.
Возвращаясь домой после концерта Нью-йоркского Филармонического, я решил зайти в большой продуктовый магазин, расположенный близко к юго-западному углу Центрального парка. Где-то я слышал, что это чуть ли не самый большой продуктовый на Манхэттене. Вообще модный такой магазин, торгуют качественными продуктами для гурманов, много натурального, без гормонов, химии и всего того, чем американцы так «успешно» травятся.
Время было позднее, под закрытие магазина. Моя коллега, недавно посещавшая примерно в это же время аналогичный магазин на Юньон-сквер, заметила, что ей живо вспомнилась Москва – когда москвичи, в основном молодые, из амбиционных и трудолюбивых, в поздний час, наконец-то разобравшись с делами, покупают себе всякие вкусности. Не мог подумать, что она настолько права…
В магазине народу было уже мало, поэтому достаточно быстро я заметил, что вокруг доминирует … русский язык. Конечно, в Нью-Йорке русского почти везде много, но среди покупателей соотечественников было, по моим впечатлениям, из всех народов большинство. Но даже не на это обратил внимание: по-русски говорили люди, на обыкновенный «русский Нью-Йорк» совершенно не похожие.
Особенно показательной в этом смысле была сцена, которую наблюдал, пока стоял в очереди к кассе: вполне себе стильная женщина средних лет обратилась к стоящему за ней молодому человеку с каким-то вопросом по поводу приготовления купленных им овощей. Минуты три они общались на хорошем английском, потом женщина и я вдруг поняли, что у парня родной русский. (Понимаешь это всегда как-то вдруг, по какой-нибудь едва уловимой букве «т», или «д», или «в», сказанной по-нашему. Даже трудно сказать, как. Но вдруг понимаешь.)
Это я вспомнил к вопросу о стирании границ и появлении некоего усреднённого «гражданина мира». В этот вечер в магазине я понял, что представители моей культуры точно также как и представители других народов и культур в эту новую культуру глобального мира могут вливаться без проблем.
Не сочтите меня безродным космополитом. Во-первых, я не утверждаю, что соотечественники здесь «обамериканиваются». Это возможно с трудом, а когда возможно, на мой вкус, выглядит уродливее, чем подлинный носитель «американского духа». Уже писал, что Нью-Йорк – не Америка.
Во-вторых, я не тороплюсь с окончательным выводом, хороша или плоха эта новая глобальная культура. В теории, пожалуй, хороша, так как каждый может добавить в неё что-то из своей культуры, кажущееся ему самым хорошим, удобным, подходящим для других. На практике поживём – увидим. По крайней мере, те люди в продуктовом магазине мне ближе и приятнее Брайтона, замшелого «совка», который можно иногда наблюдать среди наших дипломатов, или зачастую злобных, ленивых и ограниченных российских жителей. Своё место я определю, вероятно, тогда, когда буду воспитывать своих детей, когда буду объяснять им кто они и для чего.

Здоровье

Когда я достал из почтового ящика пластиковую карточку, удостоверяющую мою медицинскую страховку, обрадовался. Обрадовался, потому что оформление страховки затянулось, моя российская, туристическая истекла, а совсем без страховки быть несколько беспокойно – хотя бы из-за футбола. Однако по прошествии некоторого времени понимаю, что радоваться мне нужно было и по другой причине: я получил медицинское обеспечение такого уровня, которого в России у меня не было.
С платной медициной дела на Родине почти не имел, когда имел, замечал, что, несмотря на разницу в окладе платным докторам не чужд менталитет бесплатных, в конце концов, учатся все вместе и в платную медицину приходят зачастую из бесплатной. Конечно, рядовая московская районная поликлиника исполняет несколько полезных функций – там можно получить освобождение по болезни от работы или учёбы, сдать анализы, сделать исследования, в США и Европе иногда очень дорогостоящие, тем, кто имеет на это право не без унижений, но получить бесплатно нужные лекарства. Но в целом не перестаю поражаться бессмысленности и унизительности системы этих поликлиник. Не говорю уже про то, что «лечение» в районной поликлинике стоило жизни моему отцу…
Здесь по-другому. Страховка у меня от работы – каждый сотрудник автоматически включён в контракт на страховую группу, которую оплачивает работодатель. Чем больше сотрудников, тем больше платит. Если сотрудник включен с семьёю, то ещё дороже. Докторов можно выбирать самому, информация о них выложена на сайте страхователя. Каждый визит я ещё доплачиваю, стоимость – примерно как скромно поесть одному в (немосковском) ресторане. Разные анализы, исследования и госпитализация считаются отдельно, в целом они дороже, но всё равно получается лишь часть их реальной стоимости, покрываемой страховкой. Есть некоторые ограничения, по-моему, например, нельзя часто ходить к окулисту.
Врачи и здесь бывают разные, но пока я заметил, что слушают меня самым внимательнейшим образом, задают множество вопросов, чтобы понять диагноз, объясняют, отвечают на мои вопросы. Без спешки. Естественно, не унижают. (Моя матушка на днях в Москве заглянула в кабинет, чтобы отдать чужой анализ, по ошибке положенный в её карту – вместо «спасибо» получила дверью по плечу от дуры-врача.)
Есть, конечно, врачи, которые стараются содрать деньги с пациента за каждый чих. Но по рекомендациям знакомых и собственным наблюдениям таких, по-моему, можно вычислить достаточно точно. Вообще цены огромные, без страховки лучше не заявляться, например, если прийти в приёмный покой частного госпиталя с простой, но опасной травмой, за первую помощь могут выставить счёт в пару тысяч долларов. Если денег нет, отправят восвояси. Но Нью-Йорк – город большой, если дело совсем плохо, всегда можно что-то придумать с какой-нибудь временной страховкой, благотворительной программой или народными средствами в разных национальных аптеках.
В общении с врачами в очередной раз могу убедиться в прелестях компьютеризации. Правда, американцы медицинскую систему критикуют в том числе и за дефицит этой самой компьютеризации. Возможно, в Азии и Европе кое-где дело обстоит лучше, но удобство очевидно: по электронной карте я могу выбрать ближайшего ко мне специалиста, учитывая разные параметры, включая язык, на котором говорит доктор. Записывают в удобное мне время, по электронной почте приходит напоминание, когда мне к врачу.
Сразу скажу, что я далёк от идеализации американской медицины, в конце концов, десятки миллионов вообще лишены медицинской помощи. Не стремлюсь очернять и российские реалии. Например, одно казавшееся московским докторам самым элементарным исследование, здесь вызвало удивление – такого, как оказалось, нет, хотя есть похожие. Но всё равно доктор смотрела работу московских коллег с большим интересом и нашла её очень полезной. Однако с медициной ещё один пример, когда хотелось бы, чтобы в России когда-нибудь было как здесь. Более того, я, как оптимист, уверен, что будет. А пока же грустно, что не так.

Нервы

По сравнению с Москвой жизнь в Нью-Йорке спокойней – люди в метро не дерутся. Однако: «Как же иногда хочется двинуть некоторым между глаз, - поделился со мной один мой американский товарищ. А ведь не двину… А всё почему? Полиции боюсь! И все также». При этом надо заметить, что человек он образованный, добродушный и вполне спокойный.
В этой боязни действительно работающей полиции – ключ к местному спокойствию. Но нервное напряжение чувствуется. Любопытно, что выработана даже специальная культура выказывания своего недовольства. Хмыкают, вздёргивают брови, а какая-нибудь барышня творческой профессии и лет сорока (или чуть больше) может изо всех сил возмущённо взвизгнуть «Я в порядке!», когда в метро мужлан-попутчик заденет её огромную дизайнерскую сумку.
Я этой системы условностей не принимаю и принимать не собираюсь – ну в порядке, так в порядке, езжай дальше, мучайся своими многочисленными комплексами. (Любезные читатели не сочтут меня хамом – когда виноват, всегда прошу прощения, и вообще изо всех сил стараюсь быть вежливым.) Был вообще забавный случай. Прихожу в продуктовый, рядом с нужной мне полкой стоит вполне ещё молодой обыватель, стоит совершенно бессмысленно, ждёт приказов суетящейся рядом супруги. «Вот, болван! – подумал я. Всё полку закрывает». Я торопился, но достал нужный продукт, как мне казалось, даже не задев бестолкового господина. Однако полой куртки я обывателя всё-таки легонько зацепил. В цирке можно номера готовить с такой восприимчивостью – надо было видеть на его лице гримасу буквально боли от того, что я его коснулся, нарушил его пространство. В общем, популярность профессии психиатра здесь совершенно не удивительна.
Недавно вновь столкнулся с этим напряжением. Сколько в Москве играл в футбол, в совершенно разных условиях, не припоминаю, чтобы возникла серьёзная драка – можно, конечно, поругаться-потолкаться, но в целом всё мирно. В Нью-Йорке играл на днях с командой белых, молодых ребят приличного вида. Игра была важная, напряжённая, местами грубоватая. Однако я действительно оторопел, когда после очередного спорного момента запасной игрок противной команды вдруг вскочил с лавки (!) и начал с остервенением (!) из-за спины (!) душить (!) моего партнёра. Первым делом я открыл от удивления рот, вторым наградил придурка хорошим хугом с правой. (Мой тренер был бы доволен). Успел, увернувшись, дать головой в солнечное сплетение подлетевшему другому.
Я вообще человек сугубо мирный, но самооборона, знаете ли, святое дело. Подскочил судья, все игроки двух команд, хорошей драки всё-таки не получилось. Учитывая, что у нас в команде один из «наших» (не хочу писать «брайтонский», парень порядочный) и два израильтянина, которых в армии как следует научили куда и как нужно бить, думаю, соперники драться поостыли сами, без судьи. Но это удивления моего не уменьшает – думал, что народ здесь в целом культурный.
Оказывается, не всегда. Вероятно, стресс копится, начальника надо слушать, пахать в офисах, быть вежливым, политкорректным, правил разных не нарушать, мыть бутылочки, прежде чем их в специальную урну выбрасывать. (Сортировать мусор меня совершенно не напрягает, но зачем, как это делают «порядочные» американцы перед выбрасыванием ещё и мыть тару? Чтобы гребущие деньги лопатами мусоропереработчики больше заработали?) Потом стресс прорывается – кто-то людей расстреливает, кто-то, к счастью, пытается их только душить во время футбольного матча.
К чему это я? Природа человеческая везде, наверное, одинаковая. Порядок и вежливость – функция эффективной работы государственной системы подавления. Хотя, конечно, в Северной Корее, России, США и, например, Швеции системы эти действуют по разным законам и по-разному.

Снежный идиотизм

Уже писал, что мне нравится нью-йоркский климат. Даже летнюю жару переношу хорошо – помогает ветер с океана и повсеместные кондиционеры. По сравнению с Москвой круглый год морально и эмоционально поддерживает обилие солнца. Зима тоже настоящая – бывает и холодно, и снега выпадает прилично.
Сейчас хочу написать именно про снег. В эту зиму снежных бурь было не очень много. До города добралось примерно три, если взять округу по штатам Коннектикут, Нью-Джерси и Нью-Йорк, то, вероятно, пять-шесть. Поражают две вещи – как быстро убирают снег, и как снежная буря парализует жизнь. Причём парализует даже не объёмом снега, а тем, что при её приближении начинают вводить всякие чрезвычайные меры.
Вначале меня радовало, что если сильный снег идёт на выходных, то метро работает в полную силу. Не ясно, почему – то ли, чтобы люди могли передвигаться по городу, несмотря на буран, то ли потому, что официально линии закрывают для технических работ, а сильный снег таким работам мешает, всё-таки много наземных линий.
Но за эту зиму заметил, какого маразма достигают противоснежные меры. Во-первых, полиция может закрыть дорогу. Демократия: «большой брат» решит за вас, когда вы можете ездить на своей машине. Не ходит и общественный транспорт, закрыты магазины, учебные заведения. Казалось бы, всё правильно – нужно переждать разгул стихии. Но маразм состоит в том, что снега может выпасть совсем немного, но если объявлена чрезвычайная ситуация, то поделать с этим ничего нельзя.
Недавно разговаривал на эту тему с одним опытным водителем, живущим в центре штата. Он уверил меня, что практически с каждым годом падает объём снега, который признаётся бурей. Такая типичная американская перестраховка. Но ещё больше меня удивило, что в минувший снегопад закрылись банки. Триумф идиотизма – рабочий день, центр Манхэттена, банки закрыты. Клерки что ли на работу не могут на метро доехать? Получается, что американский дух предпринимательства прекрасно уживается с принципом «чтобы ни делать, лишь бы ничего не делать».

С Севера

Началось всё с того, что мне позвонил мой тренер по боксу. Полгода я о нём ничего не слышал, да и не видел – подозреваю, что из клуба его уволили. А может, и сам ушёл. Напомнив, что двадцать тренировок в клубе стоят 1400 долларов, он предложил меня потренировать в парке за 1000.
Я хмыкнул.
«Ты же знаешь, как хорошо я к тебе отношусь – для тебя 22 тренировки».
«Десять за двести пятьдесят», - ответил я, памятуя о растущей безработице.
Он даже и не пытался торговаться.
Придя вечером этого же дня в один из больших нью-йоркских магазинов, как это говорится, верхнего ценового сегмента, я подумал: если уж я сегодня сэкономил, то почему бы мне не купить себе ботинки? Хорошие?
Начал выбирать.
В обувном отделе моё внимание обратил на себя продавец, белый крупный мужчина средних лет, благообразного и какого-то не американского вида, несколько напоминавший, видимо, интеллигентской бородкой, одного из моих университетских профессоров по регионоведению. Помимо внешнего вида примечателен он был тем, что читал собравшимся вокруг него другим продавцам мини-лекции на свободные темы – от состояния современной американской сатиры до дел на рынке недвижимости для казино.
Обратился я к нему за помощью, которую он мне оказал весьма услужливо и профессионально. (Подобрать мне удобные ботинки нелегко.)Обнаружился у него и любопытный акцент. Вначале я решил, что славянский, однако что-то было с этим славянским акцентом не то. Отправились к кассе оформлять покупку.
По почтовому индексу он по памяти точно определил, где я живу. Записывая фамилию, он посмотрел на меня и серьёзно сказал: «Ага! Ирландец!».
Увидев, что я оторопел от такого предположения, он дружелюбно рассмеялся: «Шутка удалась! Откуда из России?»
«Из Москвы».
«Я, знаешь ли, тоже из тех мест. С Севера я. Финн. Родители мои сюда приехали. Раньше мы с вами воевали, а теперь, видишь, торгуем».
Тут я вспомнил свой опыт общения с продавщицей зонтов, украинской эстонкой, большой поклонницей Адольфа Гитлера, насторожился и аккуратно заметил:
«Особенно-то и не воевали – по полной программе один раз. То ли дело со шведами…»
«Один раз, зато как! Я-то здесь родился. А родители мне рассказывали. Отцу тогда шестнадцать лет было, на заводе работал, а мать всё ваших солдат вспоминала и жалела «Бедные! Совсем не готовы были! Голые в такой мороз!» Мы всему миру показали, какие мы! Вот скажи мне, почему «коктейль Молотова»?»
Я, в школе победитель московских олимпиад по истории, смутился. Как-то не задумывался над этим вопросом…
«Мы же, финны, выпить любим. Ликероводочных заводов много, тогда все на фронт работали, бутылки выпивки поджигали и в ваши танки, горели хорошо! Вот и наш ответ премьер-министр вашему, Молотову!»
«Министру иностранных дел.
Спасибо, к немцам помогли подготовиться. А линию Маннергейма мы всё-таки прорвали. Да и потом, не забывайте быть благодарны господину Ленину, что дал вам независимость».
«Ещё бы не дал!»
«У нас тогда много хотел кто независимости. А вам и полякам сразу дали. А вы ещё за Карелией полезли. Резали всех подряд как варвары».
1:1
Поговорили ещё немного.
«Хорошо вот так вот поговорить, узнать другую сторону истории, мнение другого народа. Многое понимаешь.
Ты – молодец. А то, как посмотрю на русских, тёмный народ, истории своей не знают».
Тут я представил, с какими русскими ему приходится общаться, и даже слегка его пожалел.
«Ну – за мир и дружбу между народами!» - завершил разговор он, протягивая мне широкую ладонь для рукопожатия. Магазин уже был закрыт. Даже продавцов видно не было. Последний, недовольный мой задержкой охранник проводил меня к выходу и отпер дверь, и я зашагал с востока на запад вдоль Центрального парка под крупными хлопьями медленно падающего снега.

Остров

В США 50 штатов. Кто-то без труда перечисляет штаты, где побывать не успел. Мне же пока для того, чтобы пересчитать штаты, где я был, хватает пальцев двух рук. Обещаю в этом направлении работать, посетить все своей целью не ставлю, но всё-таки.
Многие штаты прежде чем получить статус полноценного субъекта американской федерации считались «территориями». В их числе Аляска и Гавайи, из территорий в штаты превратившиеся только в 1959-ом году. Сейчас к такому превращению ближе всего подошёл остров Пуэрто-Рико, куда я полетел погреться на солнце сразу после новогодней ночи.
Планируя отдых, я изучил карту Центральной Америки. Руководствовался я несколькими соображениями: визовым режимом, погодой, наличием достопримечательностей, безопасностью отдыха, ценами, удобством доступа. Всё сложилось в пользу этой американской территории. Некоторое время серьёзно рассматривал Доминиканскую республику, но в итоге отверг её по двум причинам. Во-первых, настроение на отдыхе серьёзно портится, если, случайно заглянув за забор, увидеть умирающих с голода местных жителей. В Доминиканской республике такое возможно. Во-вторых, безвизовый въезд для соотечественников – предпосылка тревожная. Признаюсь, что по российским курортникам тоски не испытываю.
В итоге выбрал Пуэрто-Рико. Всего четыре часа лёта. Виза не нужна. Тепло. Есть что посмотреть. Цены не «кусаются». Все мои предположения оправдались. Отдохнул хорошо. Впервые в жизни из «минус пяти» попал в «плюс тридцать». Все дни на острове из-за этого в голове присутствовала некоторая путаница, но отдыху она не мешала.
Не представляю, как островитяне переживают лето, если зимой у них так тепло. Ниже двадцати пяти градусов температура не опускалась, хотя иногда появлялись облака, дождя не было неделю. Тёплое море с высокими волнами. В отеле, где я жил, пляж защищён от волн, но я был и на общественных пляжах, где понял, в чём состоит смысл сёрфинга: если без доски быть подброшенным волнами – удовольствие, то на доске должно быть вдвойне.
Жизнь на острове вполне спокойная. Я видел бедные районы, но есть они и в Нью-Йорке, вообще же люди спокойные, приветливые, вежливые, услужливые – обмануть на каждом шагу, как, например, в Турции не пытаются. В континентальных штатах пэурториканцев многие не любят, особенно иммигранты первого поколения, в первую очередь, мексиканцы – иммигрантам приходится много и тяжело работать, чтобы заслужить право остаться в Штатах, пуэрториканцы пользуются всеми благами американского гражданства по праву рождения, поэтому слывут за наглых и агрессивных бездельников. В связи с этим я вспомнил, насколько приятные люди киевляне: такое ощущение, что весь украинский сброд уехал на заработки в Россию, возможно, такая же ситуация и со сбродом пуэрто-риканским.
Притом, что многое в бытовом плане напоминает США, настроение какое-то европейское, средиземноморское такое. Иногда даже и вспомнишь, что находишься на тропическом острове. Буквально думаешь, где же здесь вокзал, с которого поезда идут в Париж, Берлин или, например, Копенгаген. Множество хороших, относительно недорогих ресторанов, в некоторых из которых уже заслужившие известность повара пытаются доказать, что их остров может быть отдельным кулинарным центром. Многочисленные бары соревнуются в предложении различных коктейлей, благо, в Сан-Хуане находится крупнейший завод рома «Бакарди».
По старому Сан-Хуану просто очень приятно погулять. Меня же всегда особенно интересуют исторические достопримечательности, поэтому в Сан-Хуане я отправился посмотреть построенные испанцами форты. За остров шла постоянная борьба, форты осаждали как голландцы, так и англичане. Любопытно, что пытался захватить их и знаменитый Фрэнсис Дрейк, но сделать этого не смог. По приключенческим и историческим книгам и фильмам может сложиться впечатление, что колонии на островах были небольшими поселениями, на которых немногочисленные, измученные болезнями, нападениями пиратов и аборигенов колонисты кое-как возводили укрепления. В Сан-Хуане это впечатление разваливается: пуэрториканские форты – это добротные и большие крепости, построенные на века по всем правилам фортификационного искусства. Гуляя по казематам, я подумал, что моё удивление масштабом крепостей вызвано среди прочего отечественными учебниками истории, где колониям европейских держав и войнам за эти колонии было уделено в лучшем случае несколько абзацев – так что-то малозначительное на обочине человеческой истории. Однако если задуматься, эта колониальная борьба в её связи с капиталистическим развитием оказали на историю человечества очень значительное влияние…
Впрочем, сейчас хочу сказать не это.
Да здравствует зимняя Олимпиада в сочинских тропиках!
Трудящиеся! Отдыхайте на Пуэрто-Рико!
Мне понравилось, обязательно приеду ещё.

Одёжка

Я обратил внимание, что пишу много такого, что можно было бы написать и не приезжая в Америку, основываясь на общеизвестных стереотипах о стране. Однако же я наблюдаю эти вещи, получается, подтверждаю, что стереотипы верны. Тогда буду стараться добавлять к стереотипам штрихи…
Вспомнил об этом потому, что хочу написать о том, как американцы одеваются. А именно: одеваются, как хотят, как это им удобно. Я совершенно не франт, за модой не гоняюсь, стараюсь одеваться удобно для себя и приятно для внешнего взора – я же сам на себя тоже смотрю. Недавно зашёл в один видный магазин в самом центре, где продают не одежду, но товар, скажем так, к внешнему виду имеющий самое прямое отношение. Продавец-консультант, чернокожая барышня из фешенебельной части Гарлема заявила мне: «Ты – немец, я сразу поняла». Неужели «русскость» с лица сошла? – подумал я удивлённо. «С чего взяла?» «Одёт клёво, всё одно к одному, настоящий европеец, наши так не умеют».
Будем считать, что комплимент. Факт же в том, что одевается окружающая публика во что попало и как попало. В мужской одежде всегда развлекаюсь количеством и беспорядком надетых друг на друга, маек, свитеров, фуфаек. Технология чистки ботинок, если не утрачена полностью, то стала знанием сакральных, для ограниченного круга избранных. В конце концов, можно обратиться к чистильщику ботинок.
Про барышень распространяться не буду, сами разберутся. Говоря же в целом, к единому, достаточно стройному знаменателю всех приводит деловой костюм – в будни в Мидтауне цирка, конечно, поменьше. Однако всё равно белые страшноватые огромные кроссовки одевают тут ко всему. Думаю, что если бы террористы действительно захотели бы подорвать дух американского народа и разрушить все общественные устои, они бы взрывали заводы, производящие такие кроссовки.
Если кто-то заподозрит меня в снобизме, спешу оправдаться – я вполне демократ, либерал и гуманист, каждый имеет несомненное право ходить в том, в чём ему удобно. Просто иногда, например, еду в метро и удерживаюсь от смеха, глядя на окружающих, с большим трудом.