О сходстве великих держав

С некоторым удивлением обнаружил в Нью-Йорке «бомбил». Конечно, я знал, что в аэропорту рейсы из Москвы встречают коренастые, нагловатые мужики, очень напоминающие своих коллег в Шереметьево, и спрашивают, куда ехать. Но речь сейчас не о них. Ближе к вечеру поймать здесь такси сложнее. Это днём их больше, чем обычных машин. К вечеру куда-то все деваются. Видимо, тоже профсоюзы, нормированный рабочий день и смены…
В четверг я засиделся со всякими делами в офисе и, опаздывая на футбол, безнадёжно пытался поймать машину. Вначале остановилась одна – явно не такси. Думаю, мало ли что. Сделал вид, что не заметил. Когда остановилась вторая, понял: вот они «частники»!
Заднее стекло открыто. Заглядываю – за рулём южноазиатского вида водитель. Цену назвал в два раза большую, чем стоит поездка на самом деле. В результате я сторговался даже чуть дешевле, чем было бы на официальном такси. Ехали заметно быстрее. Водитель был любезен. Так что если кто-то думает, что здесь этот вопрос полностью отрегулирован и решён символичными для Нью-Йорка жёлтыми такси, то он ошибается.
В связи с этим замечу, что не удивляюсь – зарегулированность местной жизни при некоторых навыках обращения с ней оказывается преодолеваемой. Недаром говорят, про американскую «креативную коррупцию»: столетиями американцы, обходя различные препоны, помогали своей стране развиваться. Существует это и сегодня. Открыто и нагло здесь взяток, конечно, не берут. Научились делать это изящно и максимально сложно для уголовного преследования. Коррупция продолжает развиваться. Помогает ли она развиваться Америке сегодня – вопрос открытый. Многие мои знакомые, образованные, думающие американцы сомневаются. Нам же может греть душу тот факт, что Россия и Америка похожи и этим – любую проблему всегда можно решить не совсем формально. Или совсем неформально.

В Америке всё есть

В своих статьях я иногда пишу, что Америка сегодня является самой сильной державой планеты. Хотя к США я настроен весьма критически, не признавать мощь Соединённых Штатов по целому ряду экономических и военных параметров не могу. Однако, с другой стороны, пожив здесь, вижу многочисленные слабости, казалось бы, невозможные у такой державы.
Во время и после завершившейся предвыборной кампании об этих проблемах говорили и говорят много. (О некоторых боятся даже начинать разговор – настолько они сложны для решения. Например, о перенаселённости тюрем, о том, что социальная система в любой момент может прекратить своё существование, так как на неё нет денег. Вообще. Ни цента.) Приезжая в Россию, и отвечая на вопросы об американской жизни, иногда про это рассказываю. Слушатели удивляются – «не может быть, чтобы в Америке было хуже, чем у нас».
Очень даже может. В то время, как десятки и сотни миллиардов долларов идут на войну в Ираке или на помощь обанкротившимся финансовым компаниям, особенно приближенным к власти, не хватает зачастую всего лишь миллионов на поддержание инфраструктуры, мостов и дорог, иногда вполне сравнимых с российскими. Обама не упускает случая пообещать, что этим займётся. Посмотрим…
Десятки миллионов людей лишены медицинского обслуживания. Лишены вообще. Конечно, лучшие здешние врачи – лучшие в мире, а наше медицинское обслуживание большей частью примитивно, но оно хотя бы существуют. Здесь же число людей, лишённых и этого, стремится к ста миллионам. Такая же беда с начальным образованием. У нас хотя бы научат читать и писать (правда, говорят, сейчас ситуация ухудшается), в Америке, где расположены многие абсолютно лучшие университеты в мире, на это надежда есть не всегда. Один мой знакомый работает в школе, учит детей 10-12 лет, большей частью чернокожих. Его круглосуточное состояние – стресс, иногда сменяющийся абсолютным шоком. Не перестаю поражаться даже не тому, что он умудряется оставаться в живых (и многие дошколята, смотря на старших, в таких районах твёрдо уверены, что самое весёлое в жизни – убивать и мучить людей, главное, чтобы копы не поймали), а тому с каким упорством он продолжает пытаться, зачастую успешно, воспитывать из своих подопечных образованных людей. Спросил его, в чём причина такой беды. Он так и не сумел выбрать из бедности, расовых отношений и самой системы, не допускающей, что учитель должен быть воспитателем. Больше же этих детей воспитывать некому.
Так что если кто-то вам скажет, что в Америке всё прекрасно, не верьте. При этом не стоит забывать, что страна это действительно великая, граждане её достигли и ещё достигнут многих успехов, в том числе, и в борьбе со своими многочисленными проблемами.

Труд

К большому моему сожалению, вести дневник в последнее время физически не успеваю – слишком много работы. Постепенно начинаю вкалывать совсем по-московски в том смысле, что и за тысячи километров от родных мест успел настолько освоиться, чтобы работать на полную мощность, не делая скидки на другую страну, другую культуру, другой континент, другой язык.
Когда-то уже здесь, по-моему, писал, что удобство местной жизни позволяет работе отдавать больше сил. Силы нужны. Особенно много времени и сил уходит на то, чтобы читать множество газет и журналов, смотреть телевизор, вникать в местную политику настолько, чтобы успешно работать. Возможно, в этом даже моё преимущество: если всю жизнь находиться в привычной обстановке, многие вещи становятся привычными, чего-то не замечаешь вовсе. Учились со мной два примерных и трудолюбивых северных корейца. Один даже более примерный и трудолюбивый, чем другой. (Говорят, сейчас работает переводчиком на шестисторонних переговорах и даже мелькает по телевизору, чего я сам, впрочем, не видел). Каждый день он не выходил из библиотеки пока не прочитывал всю свежую прессу на русском, улучшая не только свой язык, но и узнавая про Россию больше многих россиян.
У меня фанатизма меньше, но для успешной работы здесь нужно знать множество вещей, тренируясь выбирать из газет, журналов и телепрограмм самое интересное и полезное. Неожиданным и не совсем приятным последствием этого стало некоторое ухудшение русского языка. Хорошо, что в последний приезд в Москву захватил томик Горького, надо за него засесть капитально, а то до ста страниц разного текста в день на английском и неделями не одной хорошей страницы чтения на русском качество моей родной речи точно не улучшают. Кстати сказать, с книгой этой вышел курьёз – обыскивавшая мой багаж в Шереметьево женщина была шокирована, обнаружив в чемодане Горького. Сказала, что такого от пассажиров за свою долгую работу здесь ещё не видала. Всё допытывалась кто я такой, чтобы возить в Америку с собой том из собрания сочинений классика. Автографа не попросила…

Цвет

Конечно, Россия – страна многонациональная. Однако нужно приехать в Нью-Йорк, чтобы почувствовать всё многообразие рас и национальностей. Совершенно запросто в течение моего дня здесь я могу: утром из новостей узнать, что мэр Блумберг почтил память жертв очередного теракта в индуистском храме где-нибудь в Бруклине; на работе встретиться с зашедшими что-либо настраивать монтёрами, которые будут из Мексики и Пакистана с бригадиром-потомком переселенцев из Италии; пообедать шаурмой, которую делают марокканцы; предварительно проконсультировавшись с моей представительницей в банке родом из Сеула, пойти в ближайшее его отделение, где меня будет обслуживать полячка, а за соседними столами будут сидеть англичанин и азербайджанец; сесть в такси, за рулём которого будет египтянин, и поехать играть в футбол вместе с ямайцами, японцем, хорватом и ещё представителями десятка других национальностей.
Постепенно к этому привыкаешь. Как и к тому, что со своим цветом кожи можешь часто быть в меньшинстве. Я впервые ясно осознал это в Филадельфии. Там чернокожих столько же, сколько белых, к тому же нет разнообразия других оттенков кожи, как в Нью-Йорке. В принципе сложно быть ксенофобом, когда каждый день видишь, как много вокруг людей, отличных от тебя, как все они могу уживаться друг с другом, что в большинстве своём они, как минимум, не хуже других, что достоинство, достижения, привлекательность человека сложно связать с его национальностью и цветом кожи. Кстати говоря, удивительно, как мало здесь спустя всего менее чем полвека, после нескольких столетий рабства и вражды, в повседневных отношениях расизма. Конечно, может, это в Нью-Йорке, да и люди, вероятно, научились его скрывать.
Впрочем, Обама президентом всё-таки стал. Во время предвыборной кампании среди чернокожих правозащитников находились скептики, считавшие, что если он победит, это им только будет мешать – все сразу решат, что афроамериканцы добились полного равноправия, хотя на самом деле о равноправии говорить не приходится. Трудно сказать, правы ли они, хотя победа Обамы, конечно же, не решила всех проблем многочисленных обитателей многочисленных гетто, где полиция часто боится даже появляться.

Свои?

Вчера всё-таки добрался до Брайтона. Не мог я не посмотреть на место, которое в русскоязычной культуре, популярной, по крайней мере, уже приобрело значение, сравнимое, скажем, с Арбатом или Невским.
Главное впечатление от Брайтона – океан. Недаром район называется пляжным. Простор зимнего пляжа, слепящее заходящее солнце, корабли в дали – новые штрихи к портрету этого города, гигантские размеры которого стали ещё очевиднее во время долгого пути на Брайтон. Что касается «русскости», то столкновение с ней удовольствие сомнительное – уже при выходе с поезда замечаешь тётку, голосящую «Беляши!», уместную скорее на площади трёх вокзалов.
Русская речь слышна повсюду, хотя и в других районах Нью-Йорка она совсем не редкость. Разнообразные магазины зазывают вывесками на русском. Вывески эти отдельный образец местного языка: например, аптека «травяная» (а не гомеопатическая), причёски «вечерние» (видимо, в дополнение к вечерним платьям). Ассортимент магазинов тоже особенный: и икры можно купить, и дублёнки вполне черкизовского качества и фасона. Кто-то ведёт торговлю черкизовским форматом, кто-то и вовсе разложив свои пожитки прямо на земле.
Окружающие лица все знакомы. Особенно я приметил кавказского вида юношу в шапочке «Милана», спортивном костюме и с сумочкой с футбольными бутсами. Персонаж вполне отечественный. Видно, что местные власти место это за «русскими» давно закрепили – на столбах развешаны баннеры на английском. Что-то про русский район, уникальность и необходимость соблюдать чистоту.
Знакомые из иммигрантов возмущаются, что в это своё путешествие, знакомство с Брайтоном никого не позвал с собой. Говорят, что мне стоит там бывать чаще, навещать знакомых и вообще чувствовать себя как дома. Не знаю…В гости, конечно, ходить приятно, но сильно я сомневаюсь, что отечественная реальность, которую пытаются восстановить на Брайтоне, настолько приятна, чтобы за всю неё держаться. Уж лучше сразу возвращаться в Москву…

Провинция

На днях был по делам в Филадельфии. Город в истории США, конечно, по многим основаниям важнейший, но … кажется дремучей провинцией. Говорят, что единственный город в США, где не грозит сойти с ума от скуки, – Нью-Йорк. Я пока сохраняю оптимизм и в это верить не хочу. Всё-таки страна большая…
Из Филадельфии же буквально бежал – с нетерпением и не без некоторого нарушения правил сумел проникнуть на автобус, отправляющийся на час раньше моего. Больше вытерпеть не мог.
Во-первых, отчего-то была противная погода. В Филадельфии, впервые в Западном полушарии, я столкнулся со снегом. Правда, за полдня он растаял, но факт примечательный. Стоило уехать на юг, чтобы увидеть зиму. (В Нью-Йорке сейчас тоже не сладко – температура ниже ноля, пронзительный ветер, но при этом светит солнце, и снега пока не было).
Без особого успеха пытался найти достопримечательности. Обнаружил: рано закрывающиеся Музеи независимости и конституции, куда не попал; несколько улиц с домами выше пяти этажей; симпатичное здание старой ратуши и замечательнейший центральный рынок.
Про рынок не могу не сказать: тепло, чисто, уютно. Главное – вкусно. Разнообразие любой еды, которую можно съесть тут же или взять с собой. Отдельная достопримечательность – торгующие здесь амиши. Это представители протестантской секты. От преследований они бежали сюда из южной Германии и Швейцарии. Сейчас в Северной Америке их больше 200 тысяч. Сохраняют свои традиции, современной цивилизации опасаются. По-прежнему предпочитают передвигаться на запряжённых лошадями упряжках. (В местах их поселений есть даже специальные, предупреждающие автомобилистов знаки). Говорят на каком-то особенном, средневековом немецком. Думаю, что-то похожее на алеманский диалект, из которого происходит ужасно трудный для понимания современный разговорный немецкий Швейцарии. К сожалению, сам не слышал. Не заметить же амишей трудно: мужчины, включая мальчишек, ходят в плетенных широкополых шляпах, женщины всех возрастов в особых чепчиках. Что и говорить – самые подходящие жители для провинциальной Филадельфии, некоторое время бывшей даже столицей.

Деньги

До приезда в Америку я не мог себе представить, насколько здесь в реальности отсутствуют наличные деньги. Баскетболист Кириленко, рассказывая в интервью, чем отличается жизнь в Штатах и на Родине, где он периодически гостит, как-то первым делом назвал, что в России ему приходится привыкать носить с собой деньги. Тогда это казалось удивительным. Сейчас нет.
Последние дни отметил, что пять долларов это самая большая сумма денег, которая бывает в моём кошельке. Абсолютно везде можно расплачиваться карточкой. (Лишь в некоторых супермаркетах не берут карту за покупки меньше чем на 2-3 долларов, да в пиццерии рядом с моим домом меня просят платить наличными за один-два куска пиццы, когда я их там покупаю).
Буквально на каждом шагу, через 30-50 метров может быть отделение одного и того же банка с многочисленными банкоматами. Любопытно, что в моём банке все они выдают запрашиваемую сумму двадцатидолларовыми купюрами. Сто долларов считается большой купюрой, которая встречается редко. Мой коллега однажды решил расплатиться ей в кофейне, кассирша виновато улыбнулась и сообщила, что просто не сумеет дать сдачу, значит, по политике заведения, кофе будет для клиента бесплатно.
С банками дело обстоит сложнее. Конечно, с клиентами они обращаются вежливее российских, но разгильдяйства там оказалось куда больше, чем можно было ожидать. Между прочим, здесь очень низкие процентные ставки по депозитам – три с половиной процента в год считается прекрасным предложением. Распространено платить чеками из собственной чековой книжки, которые можно делать на заказ с нравящимся рисунком. Например, с Вини Пухом и Пятачком. Эти же чеки можно вставлять в банкомат, который зачисляет на твой счёт наличные. Понятно, что со всех сторон сыплются предложения завести кредитную карту в том или ином магазине, обещая зачастую действительно неплохие программы бонусов за покупки и скидки. Интересно меньше ли народу откликается на такие соблазнительные предложения после разразившегося сейчас кризиса? Говорят, даже ипотечных кредитов в последнее время опять стали просить и давать больше…