Всё в одном

Ещё в Нью-Йорке есть Музей естественной истории. Необычное название легко объяснить – музей рассказывает обо всём, что не сделано человеком. Хотя граница эта условная: природа всё больше подвергается человеческому воздействию, да и много в экспозиции просто этнографического и антропологического материала. Музей интересен тем, что в нём собраны добрый десяток музеев, даже если сравнивать с Москвой – биологии, зоологии, минералов, космоса, эволюции, палеонтологии. Есть свой планетарий, часть экспозиции уделена экологическим сюжетам, постоянно проходят какие-нибудь выставки, местами он вовсе краеведческий в лучшем смысле этого слова.
Даже беглый осмотр такой обширной экспозиции оживил мои отроческие мечты пойти по естественнонаучному пути (очень привлекали экология и география), политика тогда победила с небольшим, но достаточным для принятия решения перевесом. В музее впечатляют даже не столько скелеты динозавров в натуральную величину, сколько обилие посетителей, то, в каком всё содержится большом порядке, как интересно и современно организованы экспозиции. Не знаю, может (надеюсь), сейчас положение изменилось к лучшему, но раньше многие похожие музеи в России производили удручающее впечатление.
Особенно запомнился сеанс в планетарии, где трёхмерно рассказывали о столкновениях различных тел во Вселенной. После этого сеанса удивляюсь, как вообще жизнь на Земле ещё не погибла. Да и вообще теперь уверен, что единственная героическая и самая достойная профессия – какой-нибудь астрофизик, который рассчитывает, когда о Землю ударится что-нибудь тяжелое и что для предотвращения этого нужно делать. Всё остальное бессмысленная суета.

Зоосад

Ещё из летних впечатлений – нью-йоркский зоопарк. Доехать до него не просто, находится он на краю Бронкса. Я добирался из своего северного Манхэттена на автобусе через весь Бронкс, где сполна почувствовал себя национальным меньшинством. Это, конечно, напрягает нервы, но других неприятных последствий нет никаких. Главная особенность зоопарка – животные гуляют сами по себе. Не то чтобы тигр мог сожрать какого-нибудь жирного посетителя – территория обитания хищников отделена рвами. Но назвать вольерами обширные участки, где животные могут гулять, язык не поворачивается.
Зоопарк разбит на районы – Африка отдельно, Азия отдельна. По территории последней даже ходят поезда по дороге на сваях. Не редкость встретиться взглядом с отдыхающим на соседнем пригорке тигром, или проехать прямо над слонами. Тропики для поддержания температуры и влажности организованы в отдельном павильоне. Плюсы такого устройства зоопарка очевидны, главный минус – обширность территории. Думаю, невозможно, обойти всё за день. Следовательно, прийти, купив недешевые билеты, нужно несколько раз. Спасение, как и в большинстве американских музеев, - годовые членские карточки с неограниченными посещениями. Это только кажется, что стоят они дорого. Даже если не ходить в музей или, в данном случае, в зоопарк каждый день, а, скажем, только раз в неделю, окупаются они очень быстро.
Однако уже в первый приход стоит посетить горилл. В том, что Дарвин прав, убеждаешься очень быстро. Конечно, неандертальцев можно встретить и в московском метро, но учёные всё равно будут настаивать, что неандертальцы вымерли. В случае горилл спорить не приходится: они живы, сравнивать можно, сходство полное. И в поведении отдельных особей, и в том, как у них организована жизнь. (Мне, например, запомнился детёныш, старавшийся во всем копировать своего огромного папу.) Точно могу сказать, что приматы по обе стороны заградительного стекла охотно строят друг другу рожи и вообще получают всяческое удовольствие от общения.

Вегас

Пока живу в Москве, обо всём рассказываю задним числом.
Этим летом побывал и в Лас-Вегасе. Подозреваю, что буду далеко не одинок, если скажу, что вблизи оно скромнее, чем разрекламировано в фольклоре. Нагромождение отелей-казино в пустыне. Жарко. Очень жарко, хотя и сухо. Так как кризис на городе сказался не сильно, продолжают строить, следовательно, местами шумно и очень пыльно. Толпы людей. В основном – калифорнийцы и жители других близлежащих штатов. Много семей с детьми, ещё больше пенсионеров. Часто публика удручает – одни только здоровые, орущие, пьяные в стельку, размалёванные, вполне по российским стандартам заголённые фермерские дочки, второй раз в жизни надевшие каблуки, от того быстро падающие физиономиями об пол и долго не могущие потом встать, чего стоят.
Хотя я был во многих местах туристического паломничества, Лас-Вегас в этом смысле удивил в смысле количества отдыхающих. Если гостиница не на несколько тысяч, смысла её строить нет. Напоминает всё это огромные фабрики отдыха, особенно когда эти толпы массово, организовано и обильно едят. Известны сделанные под Париж, Нью-Йорк, Венецию и другие знаменитые места планеты гостиницы, однако же тематически разукрашены лишь небольшие части этих отелей, гости же размещаются в огромных зданиях с длинными одинаковыми коридорами – не редкость встретить в них ближе к вечеру подвыпивших отдыхающих мучительно блуждающих в поисках своей комнаты.
Сами же эти копированные достопримечательности (сужу хотя бы по парижскому и нью-йоркскому отелю) – весьма слабые копии. Впрочем, большинство провинциальных американских обывателей, посещающих Лас-Вегас, оригиналов всё равно никогда не увидят, да и, возможно, смотреть их не захотят, будучи уверенными, что в Лас-Вегасе лучше.
Казино при ближайшем рассмотрении также оказываются менее привлекательными. Такие массовые фабрики по выкачиванию денег из калифорнийских бабушек. Я – человек азартный в разумных пределах. Попробовал и понаблюдал: по-моему, единственная возможность обогатиться в казино – играть по-крупному. Тогда есть шанс, что, поставив много, однажды выиграешь ещё больше. На автоматах у меня бывало, что, поставив несколько центов, я выигрывал несколько долларов. Рулетка представляет собой процесс быстрого и глупого проигрыша. На автоматах проигрыш можно замедлить, выработав «стратегии» того, как не потерять всё и сразу. Подозреваю, что повыше шансы выиграть в карточных играх, но в них для этого надо уметь хорошо играть, а я не умею вовсе.
Что-то картина получается у меня невесёлая. Спешу заверить: о своей поездке я совсем не пожалел. И не потому, что съездил «для галочки». Тепло, смена обстановки, вкусная еда, не такие высокие, как в Нью-Йорке цены, хороший сервис – уже неплохие предпосылки для отдыха. Помимо этого почти в каждом отеле есть шоу, многие из которых действительно самого высокого уровня. Я посмотрел одно, цирковое, и получил большое удовольствие. (К тому же съездил из Лас-Вегаса на автобусную экскурсию к Большому каньону, о чём, может, напишу отдельно. Главное впечатление от этой экскурсии – вполне российские незаселённые просторы.) То есть, о путешествии в Лас-Вегас всё-таки не жалею.

Культ

Есть в Америке два связанных друг с другом явления. Первое – поклонение местам, связанным с недолгой и не всегда героической историей страны. Много существует научных трудов, доказывающих, что при всей набожности американцев, особенно чтят они самостоятельно созданную гражданскую религию, обожествляющую их историю, государство и политический режим. Причины второго феномена надо искать в исконном желание американцев заработать, хотя с созданием исторической мифологии оно тоже связано вполне – это придумывание музеев, и музеев интересных буквально на ровном месте.
Эти летом я побывал в Филадельфии (второй раз, в хорошую погоду) и фамильной усадьбе Рузвельтов в штате Нью-Йорк. Надеюсь, что когда-нибудь у меня дойдут руки до книги, или хотя бы объёмной статьи, о том, как похожи мы с американцами. В такой книге обязательно нужно рассказать про усадьбу Рузвельта – почитание этого президента напоминает культ Ленина. Отличие в том, что таких ленинов у американцев много – Вашингтон, Франклин, Джефферсон, Джексон, Линкольн, из президентов прошлого века, конечно, Франклин Рузвельт. И это не считая всяческих пионеров и местных героев войны за независимость, кого-нибудь о чём-нибудь предупредивших или отличившихся при какой-нибудь «великой» битве, в которой с обеих сторон участвовали целых 20-30 воинов.
До мумифицирования, правда, не додумались, однако в остальном поклонение этим богам и героям организовано с размахом. Посещал я усадьбу Рузвельтов в компании достаточно пожилого, влиятельного, компетентного и во всех смыслах приятного профессора, не чуждого даже региональной политике. «Николай! Обращаю твоё внимание, что мы в одной из самых почитаемых святынь (может, он сказал и мемориал, точного слова не помню, но смысл ясен) Америки!», - сказал он с восхищённым вздохом.
Не будучи американцем, по существу могу отметить обширность владения. Не имея дворянства и монархии, в США сумели создать свою аристократию, заметной величиной в которой были Рузвельты. Величина Рузвельта, по мнению многих, в том и состоит, что, являясь частью самой верхушки общественной иерархии, он решительно обратился против «своих», заложил основы социального государства с доминирующим средним классом. Сегодня имение, как большинство американских памятных мест, включая статую Свободы, управляется государственным ведомством национальных парков.
Этим же ведомством управляется и Дом независимости в Филадельфии, почти полностью сохранившийся в том виде, как его построили в восемнадцатом веке. Здесь была провозглашена независимость британских североамериканских колоний, а потом разработана конституция. Доступ в музей только экскурсиями, так что я оказался среди пары десятков американцев, которые на почти любой вопрос дружным хором отвечали заученными в школе кусками Декларации независимости и конституции. При этом возникло у меня два вопроса. Вопрос первый: учат ли они эти куски механически, боясь кары учителя, или действительно проникаются идеями о всеобщем человеческом равенстве, свободе и демократии? Вопрос второй: насколько хорошо знают эти тексты представители стремительно расширяющихся испано- и русскоязычных сообществ?
Последняя проблема особенно серьёзна. Лично знаю некоторых американских граждан, которые и по-английски, чуть ли не с тем же знаменитым акцентом рассказывают «А вот у нас в Одессе…». Кто для них любвеобильный хитрец Франклин, харизматичный и успешный вояка Вашингтон, другие отцы-основатели? Переживают ли они прения сторонников и противников укрепления федеральной власти во время принятия американской конституции?
Сейчас США стремительно меняются. Даже невиданный наплыв иммигрантов конца девятнадцатого-начала двадцатого века, пожалуй, уже превзойдён. Найдёт ли американское общество инструменты для интеграции всех пришлых по старым рецептам? Сработают ли местный культ героев и гражданская религия? Или удастся сплотиться вокруг извечного желания и умения заработать, которое можно наблюдать даже в отдельной индустрии музеев?

В гостях у шерифа-II

Трудно не заметить дружелюбие охраны из числа людей шерифа. Много женщин. Сам шериф средних лет, насколько я мог судить по его наградным планкам, ветеран вооружённых сил, вероятно, даже с боевым опытом. Видно, что человек серьёзный, но при этом улыбчивый и дружелюбный. Если бы не был таким, вряд ли сумел бы быть избранным. Моего весьма короткого знакомства с нашим московским участковым (может, сейчас уже и другой) достаточно для того, чтобы развеселиться, размышляя о перспективах этого человека понравиться избирателям. Впрочем, ему это и не нужно.
В тюрьме была всеобщая чистота и порядок. Всё не просто компьютеризировано, но и устроено так, чтобы у охраны был наилучший обзор помещений. Камеры организованы в несколько, по-моему, трёхуровневых блоков со своеобразными двориками, внутри которых одетые в оранжевые робы заключённые проводят своё свободное время. Дворики крытые, вероятно, прогулки бывают отдельно. Примерно одна треть такого дворика отделена линией, на границе которой сидит надзиратель. Заключённые без его разрешения не имеют права пересекать линию. С другой же стороны линии может находиться стол для пинг-понга, по-моему, даже телефоны, душевые кабины и аппарат для льда (!). В конце концов, может же заключённый захотеть выпить что-нибудь холодного. Обед по камерам развозят, правда, заключённые могут спуститься за ним и во дворик своего блока, где стоят столы.
Многие работы, вроде раздачи пищи, выполняются самими заключёнными. Выполняя эти обязанности, они, к моему удивлению, свободно прохаживаются по коридорам тюрьмы. Во время нашего посещения мы с ними пару раз сталкивались. Есть библиотека, если не ошибаюсь, не частый, но существующий доступ к Интернету, заключённые могут учиться. Вообще, особенно учитывая, что тюрьма новая, не покидало ощущение, что это не тюрьма вовсе, а образцово-показательное учреждение для проведения экскурсий. Конечно, в тюрьмах строго режима порядки другие, однако для тюрем графств смотрел я тюрьму достаточно обычную.

В гостях у шерифа-I

Могу сказать, что забросил дневник по уважительным причинам – много путешествовал, собирался в Москву, где теперь пробуду достаточно продолжительный период времени. Однако совсем о блоге не забывал – собирал сюжеты для постов, которые будут теперь появляться по мере готовности.
Во-первых, обещанная история про тюрьму. Сразу признаюсь, осматривал я не федеральную тюрьму строго режима, и даже не тюрьму штата, где оказываются за не самые серьёзные преступления, подпадающие под регулирование субъектами американской федерации, а тюрьму графства, из которых штаты состоят. Такая небольшая тюрьма населена неопасными преступниками, отбывающими небольшие сроки за преступления, связанные с наркотиками, молодыми правонарушителями и хулиганами. Отвечают за такие тюрьмы шерифы. По вестернам кажется, что это представители власти, полицейские. Но это не совсем так – должность эта выборная жителями графства, говоря в общем, шериф следит за порядком. То есть с преступностью борется, но вот если, например, кто-то не платит за квартиру, выселять нарушителя будет именно шериф.
Посещал я тюрьму одного графства штата Нью-Йорк, где, по закону, тюрьма должна быть в каждом графстве. Норма, с одной стороны, возмутительная для налогоплательщиков, с другой, вынуждающая искать тех, кем бы эти тюрьмы заполнить. Наша экскурсия была в тюрьме новой, оборудованной по последнему слову техники. Там же оформляются разрешения на оружие, находится офис шерифа и его помощников. Компьютеризированы не только двери – из специального центра, который язык не поворачивается назвать диспетчерской, оператор на карте видит, где находится каждый из подчинённых шерифа. Любопытно, что с патрульными машинами связь существует не только по рациям или мобильным телефонам, но и по Интернету, то есть, указания можно посылать электронными письмами. Возникает вопрос, насколько широкий доступ ко всемирной сети имеют патрульные? Можно ли им, скажем, в «Фэйсбуке» менять свой статус с «пью кофе в засаде» на «гонюсь за негодяем»?

Красиво и дорого

Зимой соотечественницу на улицах Нью-Йорка можно распознать по норковой шубе. Летом – по вызывающему наряду. Хотелось бы мне сказать по красоте, однако же не всякая красивая женщина соотечественница, зато всякая вызывающе одетая красавица – соотечественница. И не только красавица.
Мой колумбийский друг, юность которого прошла на улицах всё более становящегося «русским» Бруклина, говорит: «Я, конечно, понимаю, что все женщины в мужчинах особенно любят деньги, но почему русские женщины любят эти деньги так сильно? Почему первым делом они узнают, сколько у мужчины денег, а потом всё остальное?».
Будем справедливы, не русские, а русскоязычные. Очень хотелось бы мне сказать, что это нью-йоркское явление. Однако в Москве оно ещё более наглядно.