О шаурме

Когда меня спрашивают, нравится ли мне в Нью-Йорке и, если нравится, то почему, я, как большой любитель работать, отвечаю среди прочего чаще всего, что здесь жизнь удобна – например, можно трудиться, не отвлекаясь на бытовые вопросы.
Вот, скажем, вопрос питания в обеденный перерыв. Перебрав несколько вариантов, я остановился на шаурме. Читатели простят меня, если занимаю их драгоценное внимание столь незначительным предметом, однако нью-йоркская шаурма является полноправной частью мозаики, из которых складывается картина этого города.
Начнём с цены – 4 доллара. Даже при резко возросшем курсе доллара к рублю, пускай кто-нибудь из москвичей сообщит мне, чем в Москве можно так наестся, точнее говоря, объестся за такие деньги. Представляет она собой слегка обжаренную питу, баранину (или курицу), салат, кусок помидора, белый (гибрид сметаны и майонеза) и острый соусы. Желающим добавляют лук. Можно заказать это всё ещё и с каким-то другим соусом и рисом с овощами, за что возьмут лишний доллар. (Если съесть с рисом, то до следующего утра без пищи можно протянуть вполне).
Кладут всего много. Баранину жарят тут же. (Уверяя, что она особенно натуральная, приготовленная по исламским канонам). Курицу маринуют где-то дома, однако жарят тоже здесь. Никакого избытка прогорклого масла – жарка происходит на раскалённых листах железа, которые каждые десять минут очищают специальными ножами от гари. Всё чисто и аккуратно. Если кто-то из продавцов пробует разогрелся ли рис, то делает это одноразовой вилкой, которую тут же выкидывает. Каждая упавшая мимо капля подбирается бумажным полотенцем, деньги берёт один продавец, одной рукой, на которой надета перчатка, которая периодически меняется.
Я хожу к марокканцам. Работают ребята слаженно и быстро. Очередь не успевает образовываться. Шаурму тщательно упаковывают в фольгу, чтобы я успел дойти до офиса и съесть её горячей. Обед действительно вкусный. Так что вопрос обеда решён, можно сосредоточиться на работе. Даже самому интересно, когда мне надоест есть одно и тоже. Впрочем, если надоест, Нью-Йорк поставит передо мной новою проблему – выбрать что-то новое.

Человек против машины

Иногда спрашивают: «А как там…?». Вместо многоточия бывают разные вещи. Например, один мой давний московский партнёр по футболу, однажды уточнил, можно ли в Нью-Йорке купить творога. «Запросто!» - ответил я ему. Теперь сообщаю: двери в метро здесь открыть легче, чем в Париже, но сложнее, чем в Москве.
Случилась тут со мной история. Захожу в вагон, поезд собирается отправляться, вдруг вижу – бежит по платформе барышня. По московской привычке успел ухватить двери. Если бы что-то такое попытался сделать в Париже, по крайней мере, два с половиной года назад, когда я там был последний раз, руки пришлось бы лечить долго. Здесь же закрыться я им не дал. Держать было тяжело, но терпимо. Один из тёмнокожих пролетариев заметил напряжение моих сил, подошёл и с неторопливой рассудительностью, свойственной чернокожим пролетариям сообщил: «Я буду помогать!». Я было уже собирался его спросить, не учили ли доктор Мартин Лютер Кинг и президент Барак Хусейн Обама помогать нуждающимся быстро, как спустя всего несколько секунд он приступил к процессу осуществления помощи.
Нашими совместными усилиями машина была побеждена. Двери открыты, а несколько испуганная барышня начала лепетать слова благодарности. Поезд поехал и своим вниманием меня удостоила поездоводительница. (Не знаю, как сказать иначе: «машинистка» - другая профессия. Кстати, в Москве эксперимент по вождению женщинами поездов метро продлился, насколько я знаю, недолго – признали их к такой работе негодными. Здесь же справляются вполне). «Дорогие пассажиры! Всё-таки постарайтесь не держать двери и не мешать движению поезда! Поезда ходят часто!». Учитывая, что дверьми она управляет и мою борьбу с механизмом видела прекрасно, у меня появились мысли сказать по переговорному устройству что-нибудь невежливое ей в ответ. Однако на стене вагона, отгоняя негативные мысли, поблескивала табличка – «Оскорбление сотрудников нью-йоркского транспорта карается сроком до семи лет».

Как празднуют

Чуть ли не главная составная часть праздника здесь – магазины. Из источников подарков они превратились в центры празднования. Взять тот же «Мэйсис». Во-первых, в его витринах разыграно целое кукольное представление (фигурки движутся и даже, по-моему, что-то говорят) по какой-то рождественской сказке. Во-вторых, «Мэйсис» спонсирует и организует целый ряд праздничных мероприятий, включая сбор и отправку писем Санта-Клаусу.
Что же касается подарков, то Америка при всей своей демократичности, явной и мнимой, страна условностей. (На мой взгляд, самое яркое проявление этого – приветствие вопросом «Как дела?», хотя американцам давно уже не приходит в голову, что вопрос этот некогда имел смысл). Также и с подарками: хоть что-то нужно подарить каждому, а то «плохо подумают»…
Скидки при этом действительно хорошие. В магазинах давка и суета. Взятый для примера «Мэйсис» работает почти круглосуточно, а за пару дней до Рождества переходит на полностью круглосуточный режим работы. Особенно цены падают в последнюю неделю нового года, так что купить хорошую вещь в три раза дешевле реально. В эти дни магазины буквально громят, сметая с полок всё: заглянул в «Мэйсис» где-то тридцатого, больше всего запомнился обувной отдел – пустые обрушенные полки, перевёрнутые лавки для примерки, разрозненная куча ботинок, туфель и сапог в центре зала, испуганные, измученные продавцы по углам.
Официально таких затяжных новогодних праздников, как в России, нет. Выходные только 25-ое декабря и 1-ое января. Однако 24-го и 2-го не работают полуофициально. Плюс большинство людей берут какую-то часть отпуска, чтобы последний раз сходить на работу 23-го и вернуться где-нибудь 5-го.
Про празднование Рождества особенно распространяться не буду – написано и сказано много и без меня. Замечу только, что религиозный праздник задаёт общее праздничное настроение не только у христиан, празднующих его 25-го, а у всех жителей этой страны иммигрантов. Даже у меня это настроение появилось после того, как в сочельник заглянул в знаменитый, по случаю наряженный собор Троицы, где хор репетировал свой рождественский репертуар.
Отдельная история – празднование Нового года на Таймc-Сквер. Во-первых, в этом году было достаточно холодно, думаю, минус десять градусов было точно. Это не помешало собраться большой толпе в несколько сотен тысяч человек. Следует учесть, что это происходило в Америке эпохи борьбы с международным терроризмом. То есть: надо было прийти хотя бы в восемь вечера, быть тщательно обысканным, простоять пять часов на морозе, в давке, без еды и питья, и, самое главное, без возможности посетить туалет. Что и говорить – встреча нового года мечты.
Моего восприятия Нового года как праздника домашнего аборигены понимать просто не желают. Поэтому, чтобы успеть домой до боя курантов, то есть, нажатия на Таймс-Сквер (в этом году четой Клинтонов) специальной кнопки на Таймс-Сквер пришлось покататься по городу на такси. (Торопился с одной вечеринки, где меня упросили приготовить мой знаменитый глинтвейн. Оказалось, что для него здесь сложно купить один из самых главных ингредиентов – душистый перец, продающийся в Москве, по-моему, на каждом углу. Тут это пряность экзотическая. Правда, в этом «новом Вавилоне» купить можно всё – душистым перцем снабжают индийские продавцы пряностей в Бруклине).
Так вот…Про такси…Если после рабочего дня я тороплюсь на футбол, такси поймать бывает проблематично, в новогоднюю же ночь от жёлтых автомобилей возникают пробки. Где-то за полчаса до Нового года пакистанского вида таксист поведал, что эта ночь кормит год, особенно когда надо развести по вечеринкам тысяч триста человек с Таймс-Сквер. Однако, продолжил он свой рассказ, после нового года Нью-Йорк буквально вымирает. Я ему не очень поверил, но теперь признаю – сейчас народу заметно поубавилось, особенно это было заметно в первую неделю нового года. Скажем, на прошлой неделе зашёл я пообедать в будний день в один очень хороший ресторан, где во время ланча обычно не протолкнуться – было занято два стола. Даже туристов, похоже, поубавилось. Что к лучшему – мешающие движению по тротуару зеваки, признаться, очень раздражают.

2009

Может создаться впечатление, что вести этот дневник мне надоело. Ошибочное впечатление! То, что я не писал давно, плохо. Однако причины были: приезд гостей из Москвы, праздники и вредные соседи, научившиеся ставить пароль на свои беспроводные подключения к Интернет, добавились к обилию работы и лишили на некоторое время меня удовольствия ведения этого дневника. В настоящий момент, праздники завершились, гости уехали, хороший сосед обнаружен, правда, и техник для налаживания моего собственного доступа заказан, так что у желающих будет что почитать.
Вполне предсказуемо новый год начну с описания минувших праздников. Не знаю, проверяют ли здесь, как в Москве, городские власти, насколько магазины и общественные места украшены к торжествам, но наряжено всё было вполне дружно и оперативно, что обеспечило предновогоднее настроение уже за месяц. Говорят, из-за лютующего экономического кризиса украшения в этом году были более скромными, чем обычно. Сравнивать мне не с чем, но бедности не заметил. Точно также быстро было всё и снято – уже третьего числа украшения найти было трудно.
Совершенно возмутительным образом ёлки перестали продавать 23-го декабря. Мне привыкшему покупать и наряжать праздничное дерево в последний момент пришлось идти в ближайший латиноамериканский цветочный магазин и покупать небольшое деревце, которое потом можно где-нибудь посадить и вырастить в нормальную ель. Жаль только, что ёлкой пахнет оно весьма слабо, возможно, потому, что обработано некой химией, чтобы отпугивать многочисленных здесь оленей, любящих лакомиться иголками.
С украшениями вышло лучше: 26-го пошёл в крупнейший универмаг «Мэйсис», про который дальше будет отдельный разговор, и купил уже со скидкой. В том числе приобрёл Деда Мороза. Оказалось, что многие Санта-Клаусы делаются похожими на Дедов Морозов, в длинных, роскошных, не всегда красных шубах и с вполне русскими бородами. Снегурочки найти не удалось. Равенство полов не соблюдается.

О сходстве великих держав

С некоторым удивлением обнаружил в Нью-Йорке «бомбил». Конечно, я знал, что в аэропорту рейсы из Москвы встречают коренастые, нагловатые мужики, очень напоминающие своих коллег в Шереметьево, и спрашивают, куда ехать. Но речь сейчас не о них. Ближе к вечеру поймать здесь такси сложнее. Это днём их больше, чем обычных машин. К вечеру куда-то все деваются. Видимо, тоже профсоюзы, нормированный рабочий день и смены…
В четверг я засиделся со всякими делами в офисе и, опаздывая на футбол, безнадёжно пытался поймать машину. Вначале остановилась одна – явно не такси. Думаю, мало ли что. Сделал вид, что не заметил. Когда остановилась вторая, понял: вот они «частники»!
Заднее стекло открыто. Заглядываю – за рулём южноазиатского вида водитель. Цену назвал в два раза большую, чем стоит поездка на самом деле. В результате я сторговался даже чуть дешевле, чем было бы на официальном такси. Ехали заметно быстрее. Водитель был любезен. Так что если кто-то думает, что здесь этот вопрос полностью отрегулирован и решён символичными для Нью-Йорка жёлтыми такси, то он ошибается.
В связи с этим замечу, что не удивляюсь – зарегулированность местной жизни при некоторых навыках обращения с ней оказывается преодолеваемой. Недаром говорят, про американскую «креативную коррупцию»: столетиями американцы, обходя различные препоны, помогали своей стране развиваться. Существует это и сегодня. Открыто и нагло здесь взяток, конечно, не берут. Научились делать это изящно и максимально сложно для уголовного преследования. Коррупция продолжает развиваться. Помогает ли она развиваться Америке сегодня – вопрос открытый. Многие мои знакомые, образованные, думающие американцы сомневаются. Нам же может греть душу тот факт, что Россия и Америка похожи и этим – любую проблему всегда можно решить не совсем формально. Или совсем неформально.

В Америке всё есть

В своих статьях я иногда пишу, что Америка сегодня является самой сильной державой планеты. Хотя к США я настроен весьма критически, не признавать мощь Соединённых Штатов по целому ряду экономических и военных параметров не могу. Однако, с другой стороны, пожив здесь, вижу многочисленные слабости, казалось бы, невозможные у такой державы.
Во время и после завершившейся предвыборной кампании об этих проблемах говорили и говорят много. (О некоторых боятся даже начинать разговор – настолько они сложны для решения. Например, о перенаселённости тюрем, о том, что социальная система в любой момент может прекратить своё существование, так как на неё нет денег. Вообще. Ни цента.) Приезжая в Россию, и отвечая на вопросы об американской жизни, иногда про это рассказываю. Слушатели удивляются – «не может быть, чтобы в Америке было хуже, чем у нас».
Очень даже может. В то время, как десятки и сотни миллиардов долларов идут на войну в Ираке или на помощь обанкротившимся финансовым компаниям, особенно приближенным к власти, не хватает зачастую всего лишь миллионов на поддержание инфраструктуры, мостов и дорог, иногда вполне сравнимых с российскими. Обама не упускает случая пообещать, что этим займётся. Посмотрим…
Десятки миллионов людей лишены медицинского обслуживания. Лишены вообще. Конечно, лучшие здешние врачи – лучшие в мире, а наше медицинское обслуживание большей частью примитивно, но оно хотя бы существуют. Здесь же число людей, лишённых и этого, стремится к ста миллионам. Такая же беда с начальным образованием. У нас хотя бы научат читать и писать (правда, говорят, сейчас ситуация ухудшается), в Америке, где расположены многие абсолютно лучшие университеты в мире, на это надежда есть не всегда. Один мой знакомый работает в школе, учит детей 10-12 лет, большей частью чернокожих. Его круглосуточное состояние – стресс, иногда сменяющийся абсолютным шоком. Не перестаю поражаться даже не тому, что он умудряется оставаться в живых (и многие дошколята, смотря на старших, в таких районах твёрдо уверены, что самое весёлое в жизни – убивать и мучить людей, главное, чтобы копы не поймали), а тому с каким упорством он продолжает пытаться, зачастую успешно, воспитывать из своих подопечных образованных людей. Спросил его, в чём причина такой беды. Он так и не сумел выбрать из бедности, расовых отношений и самой системы, не допускающей, что учитель должен быть воспитателем. Больше же этих детей воспитывать некому.
Так что если кто-то вам скажет, что в Америке всё прекрасно, не верьте. При этом не стоит забывать, что страна это действительно великая, граждане её достигли и ещё достигнут многих успехов, в том числе, и в борьбе со своими многочисленными проблемами.

Труд

К большому моему сожалению, вести дневник в последнее время физически не успеваю – слишком много работы. Постепенно начинаю вкалывать совсем по-московски в том смысле, что и за тысячи километров от родных мест успел настолько освоиться, чтобы работать на полную мощность, не делая скидки на другую страну, другую культуру, другой континент, другой язык.
Когда-то уже здесь, по-моему, писал, что удобство местной жизни позволяет работе отдавать больше сил. Силы нужны. Особенно много времени и сил уходит на то, чтобы читать множество газет и журналов, смотреть телевизор, вникать в местную политику настолько, чтобы успешно работать. Возможно, в этом даже моё преимущество: если всю жизнь находиться в привычной обстановке, многие вещи становятся привычными, чего-то не замечаешь вовсе. Учились со мной два примерных и трудолюбивых северных корейца. Один даже более примерный и трудолюбивый, чем другой. (Говорят, сейчас работает переводчиком на шестисторонних переговорах и даже мелькает по телевизору, чего я сам, впрочем, не видел). Каждый день он не выходил из библиотеки пока не прочитывал всю свежую прессу на русском, улучшая не только свой язык, но и узнавая про Россию больше многих россиян.
У меня фанатизма меньше, но для успешной работы здесь нужно знать множество вещей, тренируясь выбирать из газет, журналов и телепрограмм самое интересное и полезное. Неожиданным и не совсем приятным последствием этого стало некоторое ухудшение русского языка. Хорошо, что в последний приезд в Москву захватил томик Горького, надо за него засесть капитально, а то до ста страниц разного текста в день на английском и неделями не одной хорошей страницы чтения на русском качество моей родной речи точно не улучшают. Кстати сказать, с книгой этой вышел курьёз – обыскивавшая мой багаж в Шереметьево женщина была шокирована, обнаружив в чемодане Горького. Сказала, что такого от пассажиров за свою долгую работу здесь ещё не видала. Всё допытывалась кто я такой, чтобы возить в Америку с собой том из собрания сочинений классика. Автографа не попросила…